Но, в конце концов, эта тварь (о мёртвых нельзя плохо, но разве можно о ней по-другому?) произнесла следующее: — А Кирилл теперь мой!
Паша, ты даже не представляешь, какой триумф прозвучал в её шипении, а мне изобразить вряд ли удастся. В заключение, она прибавила: — Вместе со страховкой. И теперь что хочу, то с ним и сделаю!
В этот момент у меня в голове промелькнула наша первая встреча с Зинаидой. Та стояла в позе гончей, играя нашейным крестом. А когда заметила, что я скосилась на этот крест, похвасталась: — А я крещёная! — Причём, с таким видом, будто весь мир обязан об этом знать. Улыбнувшись, она добавила: — Просто, когда мы приехали, церковь давала больше, чем синагога.
Я помню, с вконец одуревшим видом, спросила: — Чего давала-то?
— Как это — чего? — Возмутилась Зинка. — Бесплатное питание… Шмотки… Ковёр даже предложили… Ну за это, естественно, потребовали креститься… А мне-то чего? Я и крестилась. — Она снова поиграла крестиком. — Ещё и цепку золотую на халяву отхватила.
Потом я вспомнила, что Олег до знакомства с ней, был совсем другим. Никогда не позволял себе грязных слов. Бесспорно, он не был ангелом по отношению к Кириллу, но то, что изображаешь ты, — это мерзко, отвратительно, именно «по Зинке». О Кирилле и говорить нечего: он был испорченным задолго до неё, но её «воспитание» изменило и мальчишку в худшую сторону. У Зинаиды, по-моему, просто дар был, вроде Цирцеи — превращать людей в г… И вот, я подумала, каким будет результат, если оставить паренька с ней. Что она может с ним сделать. Размазанную по стенке проститутку она могла из него сделать. Наркомана она могла из него сделать. Алкоголика. Просто дрянь какую-нибудь.
Ещё я подумала, что если по закону Кирилл достанется Зинке, то потом ничего не выйдет: ты же знаешь, на что обречены шутки с бюрократией. И что такое — адвокаты, хуже которых в этом обществе могут быть только врачи и страховые компании. То есть, вырвать Кирилла из лап этой гадины не удалось бы до скончания века. Даже если потом он бы вырос и отделился от неё, ничего путного из него не вышло бы. Ну, ты-то прекрасно это знаешь.
Всё это в мгновенье пронеслось в моей голове. И тогда я спокойно, хладнокровно и в полном сознании подняла руку с пистолетом и выстрелила в упор.
Зинка очень удивилась: никак она от меня этого не ожидала.
Падая, она ухватилась за мой шарфик и стянула его. Я уронила пистолет и рванула из палатки, не заметив, что и шапка с меня свалилась.
Я побежала в кусты, где меня стошнило. По твоим стопам.
По-видимому, Кирилл всё видел или слышал. Желая одновременно защитить меня и утопить Марго, он нашарил и поднял пистолет, шапку (чтобы сунуть её в сумку к Маргарите), а после этого, выбежал из палатки. Здесь-то покойница-мать его и увидела и решила, что дело нечисто. Но там тьма-тьмущая, она — без фонаря. Поэтому и вернулась в палатку на рассвете. Убедившись, что налицо два трупа, рассудила, что бросив сына, обрекла его тем самым на участь убийцы. Подняла тревогу. Ну, мы всё это знаем из её письма. А дальше тем более тебе всё известно.