Слушай, Павлик, я не знаю, что делать с Кириллом… Может, в полицию звонить… Нет, глупо. Да и ты-то ведь дрыхнешь, небось… Ладно, подожду ещё.
Интересно, остались после Марго какие-то записи? Вот она что-то такое спела про Золушку, которая так Золушкой и осталась, а хрустальный башмачок ей только приснился. Это точно про меня. И царевне из её песен никогда не удалось вылезти из проклятой лягушачьей шкуры… И Принцесса на Горошине побродила, помаялась, а потом взяла, в конце концов, да и выскочила замуж… Как в тюрьму…
Мне сейчас пришло в голову, что Марго любила сказки, значит, могла бы быть самой прекрасной мамой на свете… И Кирилл вырос бы другим…
Почему реальность иногда бывает такой жестокой? Особенно к людям талантливым? Почему поэты бывают нищими и несчастными? Интересно, возникнет когда-нибудь общество, где творцы (я имею в виду, настоящие, не на продажу и не графоманы) будут сыты, одеты и счастливы? Или человек в состоянии сочинить что-нибудь приличное, только если у него ничего, кроме таланта, нет? Должен ли человек страдать для того, чтобы вышло из-под его пера что-нибудь путное, или это необязательно? Априори: голоден Мишка, пьян в стельку, значит, жди от него шедевра? Мучается Марго — опять же выйдет нечто…
И обратная связь. Может ли страдание раскрыть и вычеканить в человеке талант? Почему тогда я стихов не пишу?
Паша, я в ужасе. Не могу больше. Пойду, хоть госпитали обзвоню. А если Кирилл ещё сядет за руль, тут-то мне конец и придет.
Клара. 15 июля, суббота, 11–45
Кирилл явился в районе трёх утра. Пропитанный алкоголем и табаком, весь какой-то заплёванный… Сперма, что ли… Но я рада, что пришёл и живой.
Он ещё спит. А я стала собирать стирку… Вошла тихонько к нему в комнату просто, чтобы подобрать его вещи… Вечно валяются, где попало… Разбросанные… И нашла письмо. Из джинсов высунулся кончик. От Марго. То самое. Я вытащила, не стирать же его вместе со штанами, в конце концов.
Паша, можешь надо мной смеяться, судить меня, как хочешь, только я не сдержалась и письмо это прочитала. И в голове образовалось такое, что решила сунуть письмо в скэннер и послать тебе. Пусть я тысячу раз не права, но я должна с тобой поделиться, иначе просто лопну от избытка чувств. Прочти и напиши, что ты об этом думаешь. И не забудь стереть немедленно после того, как прочтёшь. Обязательно сотри, слышишь?
«Кирилл.
Я знаю, что была тебе плохой матерью, то есть, что я — совсем никакой. Сейчас вот пытаюсь исправить, а в моих силах не так уж много. И слишком поздно. Ты — взрослый человек, с устоявшимися желаниями и стремлениями. Мне не остаётся ничего другого, как решиться на этот последний, отчаянный шаг. Или отчаявшийся? Вот смешно: русский язык позабыла.