От всей моей заблудшей души надеюсь, что моя смерть спасёт тебя. Значит, я должна сделать то единственное, что ещё могу.
Я искала тебя в ту ночь. Хотела поговорить. Узнать, каким ты стал без меня. Крутилась вокруг палатки Олега, потому что видела раньше, как ты отправился туда отдыхать. Понятно, наши песни вряд ли могут тебя заинтересовать… Спать же на природе, должно быть, приятно. Я видела, как ты выскочил из палатки. По дороге ты как будто чистил какой-то твёрдый предмет мягкой тряпкой… Потом с ужасом сообразила: это был пистолет. Ты пытался впихнуть его во что-то… Шапку, что ли… Сначала я не была уверена, ни что за предмет, ни в том, шапка ли это, ни в том, серая ли. Всё-таки, темень стояла глубокая. Ну а утром поразмыслила хорошенько и, в конце концов, обо всём догадалась. Совсем недавно… Сопоставив факты, вдруг всё поняла.
А тогда, там… Через некоторое время в похожей шапке вдруг увидела Мишку. Он сказал, что вытащил из моей сумки. У меня ничего серого вообще никогда не бывает, просто не к лицу мне серый цвет. Мишка был в стельку в ту ночь, а после сболтнул, что всё знает, поскольку видел, кто убийца. Я постаралась убедить его, что ему померещилось спьяну.
Любые вещи, которые видишь в ночной тьме, кажутся неубедительными, а уж при таких-то обстоятельствах… Всё, что произошло, выглядело миражом, вернее, ночным кошмаром, пьяным бредом… Поэтому я пошла обратно к тому месту, едва дождавшись рассвета. Как будто, чёрт меня гнал. Увидала расплывшееся по боку палатки кровавое пятно. Костистая ледяная рука сжала горло изнутри… Несмотря на страх, я заглянула в палатку. Да, пуповина, связывавшая меня с тобой когда-то, давно перерезана, тем не менее связь существует, да ещё какая крепкая! Не беспокойся, понимаю: тебе не до моих эмоций, поэтому продолжаю о фактах. Значит, обнаружила два трупа. Руки женщины сжимали серый шарфик, той же выделки и того же материала, что шапка на Мишке, которую по его утверждению, он вытащил из моей сумки.
Не надо было быть великим мыслителем, чтобы угадать, кто сунул мне в багаж злосчастную шапку. Я поняла, что когда ты застрелил женщину, она, сползая, нащупала последнюю соломинку — твой шарфик — и стянула его. А вытащить потом этот шарфик из её рук ты не смог, поэтому решил избавиться и от шапки. Ну, и заодно — утопить человека, которого ты ненавидел в жизни больше всех других людей. То есть, меня. Значит, ты слышал ругань твоего отца и той ведьмы в мой адрес, когда якобы ушёл спать. И, безусловно, понял, что я и есть твоя мама. Всё просчитал ещё до момента моего решения явиться с признаниями к этой… твоей… опекунше. От Мишки узнала, что ты у неё, и отважилась. Между прочим, алкаша несчастного не бойся: он ничего не помнит. К тому же, я написала следствию такое письмо, что они должны мне поверить и закрыть это дело. Ну, и шапка, разумеется… Из моей сумки…