– Они сказали вам зачем?
Я использовал официальное обращение, но Дело всегда обращался ко мне на «ты». Когда мы были моложе и я только начинал осваивать драконий язык, он пытался заставить меня и употреблять неформальную форму местоимения, и обращаться к нему на «ты», или, в конце концов, разговаривать с ним на норише, который он в то время изучал, но я отказывался. В испытаниях силы воли я всегда побеждал Дело.
– Они хотят расспросить тебя о Джулии, – ответил он. – Она пропала.
Как будто я не заметил.
– Откуда мне знать, где Джулия?
Дело колебался:
– Иксион рассказал им.
Судя по тому, каким тоном он сказал это, я понял, что не должен интересоваться, что именно сказал Иксион.
Последний раз, когда я видел Джулию, наши губы сливались воедино. В темноте я чувствовал лишь ее улыбку, пока она дергала мою рубашку, чтобы задрать ее выше. Она всегда улыбалась, словно мы играли в какую-то только ей известную игру, а ее забавляла возможность победить.
«Иксион рассказал им».
Я остановился, и Дело тоже замедлил шаг, оглянувшись на меня. По его лицу я прочитал все, что вот-вот произойдет со мной в стеклянном зале. Он не говорит, что ему жаль, а я не говорю: «Иксион не имел права». К этому моменту мне уже не привыкать к унижениям, которым меня подвергал Иксион.
Как, например, направляться в стеклянный зал в качестве любовника-простолюдина Джулии, смердящего рыбой.
И Дело, словно прочитав мои мысли, начал копаться в своем ранце.
– Я принес чистую рубашку.
Практически вся одежда Дело – голубого цвета, цвета его рода, но эта рубашка была простой, белой, как раз подходящей для простолюдина. Но даже она была лучше, чем все, что у меня когда-либо имелось, и которую я, скорее всего, безбожно испачкаю. Я натянул ее через голову и заметил, что Дело наблюдает за мной. Но, увидев мой взгляд, тут же потупил глаза в землю. Аромат, оставшийся на его рубашке, ударил мне в нос.
Я поднимался следом за Дело по наружной винтовой лестнице, высеченной в неприступной скале и выходящей на Северное море, – она соединяла логово драконов, где я работаю, с Крепостью на вершине горы. Оба строения были построены еще во времена первого нашествия аврелианцев, когда они вторглись в Норчию со своими драконами, поработили мой народ и переименовали наш остров в Новый Питос. Чистокровные драконы вскоре после этого зачахли от холода, но повелители прижились.
И сейчас, впервые за несколько поколений, у них снова появились драконы. Двадцать пять, если быть точным, драконов, вылупившихся из яиц, что были привезены с собой изгнанниками из Каллиполиса десять лет назад.