— Дварон шилгзом, — коротко выругался Кеграб, проводив его взглядом и повернувшись к Максиму, спросил: — Лер, вы уверены, что правильно поступили, взяв в проводники такого как он?
— А что не так? — пожал плечами Крамов. — Местность знает, ведет себя нормально, правда иногда к бутылке прикладывается…, — он секунду помолчал, затем спросил: — Может вы знаете о нем то, чего я не знаю?
— Наколка.
— Какая наколка?
— Вот тут, — тарцер похлопал двумя пальцами чуть ниже своей ушной впадины. — Лапа птицы и пучок стрел.
— И что?
— Так и знал, что не знаете, — покачал головой Кеграб. — Вы инойры зачастую довольно беспечны… за это и страдаете.
Максим опустился на скамейку по другую сторону стола от Кеграба и в наглую собрав лежащие перед офицером документы, сунул их в сумку, спросил:
— Думаете нам стоит его опасаться?
Один из сопровождавших Максима и Грава солдат, дернулся в сторону человека, видимо поразившись его наглости, но Ларус бросил в его сторону быстрый взгляд и тот сразу же вернулся на свое место.
— Опасаться? — тарцер приподнял край уголка своих чешуйчатых губ, больше похожих на темно-серые наросты, показав кончики острых зубов, что у представителей его расы означало ехидную, бросив: — Да как вам сказать…Эта наколка означает, что он служил в отряде рестинов…
Кеграб выжидающе посмотрел на Максима, но тот в ответ лишь отрицательно мотнул головой, давая понять, что это название ему ни о чем не говорит.
— Та-ак, — шумно выдохнул Ларгус, откидываясь на куцую спинку своего протестующе скрипнувшего всеми сочленениям походного стула. — Давно вы в нашей империи?
— Месяцев семь.
— В столице, как понимаю, не были?
— Все больше по приграничьям. Работы тут больше… ну, по нашему профилю, я имею ввиду.
— Это да, — согласно кивнул тарцер. — Времена сейчас неспокойные и всякого отребья развелось немеряно, так что деньга вашему брату сейчас тут идет. Я прав?
— По-всякому бывает, — уклончиво ответил Максим. — Лучше поясните кто такие эти рестины.
— Головорезы, — неожиданно зло процедил сквозь зубы Кеграб. — Каратели на службе императора наказывающие непокорных его воле, которым тот прощает любые их выходки. Убийцы и насильники, прикрывающиеся его волей. Среди нет ни одного воина знающего, что такое честь и совесть, хотя, признаю, военное искусство они знают и очень хорошо и в прямой стычке я мало кого смог бы из них одолеть, хотя сам по молодости ходил в имперских гвардейцах.
— Понятно, спасибо коман…
— Да ничего вам непонятно! — раздраженно бросил тарцер, хлопнув ладонью по столу. — Уясните одно: такие, как этот ваш проводник, не меняются — рестин всегда останется рестином и если сейчас он вам преданно служит, то значит это ему зачем-то нужно. Станете не нужны, и он без сожаления избавится от вас любым доступным способом. К тому же вы должны помнить, что все рестины ненавидят инойров, считают их отбросами, существами, которые не должны жить в этом мире.