Дорнер поморщился от ударившей в лицо противной измороси, поднял воротник плаща и, оглядевшись, остановил свой взгляд на небольшой блестевшей неоном вывеске с изображением дымящейся кружки, отрешенно подумав, что видимо реклама одинакова во всех мирах. Чертовски захотелось закурить. Рука сама потянулась ко внутреннему карману, где лежала одна из пачек квазровских сигарет и замерла на середине пути. Некогда врач сказал, что его болезнь зависит от него самого, от его силы воли, а вот её-то он кажется и начал терять в последнее время. Марк криво усмехнулся еще раз бросил взгляд на вывеску, в пару шагов догнав идущего впереди под руку с Кимой Максима, хлопнул его по плечу и, когда тот обернулся, указал глазами в сторону вывески, бросив:
— Посидим — поговорим?
Максим сперва непонимающе посмотрел на бывшего командора, затем перевел взгляд на остановившегося у витрины магазина Малышева и, коротко кивнув, что-то быстро сказал на ухо Киме, после чего подошел к Александру.
— Саш, мы тут с командором отойдем ненадолго, проводи Киму до гостиницы и ждите нас там. Хорошо?
— Как скажете, капитан, — равнодушно пожал плечами тот и, сунув руки в карманы куртки, неторопливо направился вперед по улице, даже не оглянувшись на последовавшую следом за ним андроиду.
Обычное кафе, какое вполне можно встретить в любом уголке Консалидариума: круглые столики, жалюзи на окнах, и милые улыбчивые официантки в кружевных передниках. Впрочем, стоило взглянуть на посетителей, обслуживающий персонал, а также раскинувшийся за окнами пейзаж чужого города, как иллюзия рушилась, оставляя в душе легкую грусть и горечь.
— Спасибо, милочка, — поблагодарил Дорнер поставившую перед ним высокий фарфоровый бокал с кабусой официантку.
Та молча кивнула, звякнув при этом металлом налобных украшений и не спеша удалилась.
— И о чем вы хотели поговорить со мной, профессор? — спросил Максим, пододвигая к себе свою порцию напитка.
— О твоем решении.
— В тоже с ним не согласны?
— Не то чтобы не согласен, но считаю его несколько поспешным и невыверенным.
— А вот я считаю его единственно верным.
Дорнер усмехнулся, покачал головой и, отпив немного из бокала, некоторое время молча смотрел в окно, наблюдая за разворачивающейся по другую сторону стекла суетой большого города, затем, не поворачивая головы, спросил:
— Ты настолько веришь этому Арвентусу?
— Нет, — мотнул головой Крамов. — Хотя и думаю, что врать особого смысла ему нет. Дело в другом…Профессор, скажите честно, вы верите, что мы сможем дойти до человеческих поселений? Вот так вот, своими ногами, без чужой помощи, надеясь только на себя, на свои силы. Верите?