- Добрый день, пан Герхард, — улыбнулась Любава королевскому мечнику. — Это ваш конь такой чудесный? Как вы его достали?
- В бою, — коротко ответил пан Герхард и направился к упомянутому боевому трофею.
- Я не ошибаюсь, мы могли видеть следы вашего коня далеко отсюда в начале весны? Мы наткнулись тогда на убитых неповинных и беззащитных монахов, — продолжила Любава дрогнувшим голосом.
- Ты этого не одобряешь, девчонка самарянской веры? — холодно спросил пан Герхард, остановившись.
- А ваша истинная вера одобряет убийство? Убийство беззащитных?
- Для высшей цели — да.
- Ну и для какой же высшей цели убили тех монахов?
Пан Герхард произнес прочувствованную речь на тему о превосходстве польского народа над другими славянами и о том, что не стоит портить веру этого народа дурной закваской.
- Ну и чем же дурна закваска афонских монахов? Ну ладно я, плохо пощусь, плохо молюсь и читаю Евангелие по-славянски. Пусть. Но эти монахи так постятся, что вообще ничего не едят, молятся днем и ночью, читают Евангелие на законном греческом языке. Чем же они плохи?
Пан Герхард задумался, потом неожиданно честно ответил.
- Тем они плохи, что увлекают наших сыновей не туда, куда нужно.
- Ваши миссионеры пытаются заставить чуть ли не силой оружия ваших сыновей соблюдать верность одной женщине. У них ничего не получается. Ваши проповедники говорят, что этот народ безнадежно распущен, вся надежда только на следующее поколение. И вдруг появляются люди, при взгляде на которых ваши молодые парни вообще отказываются от связи с женщиной, хотя бы с одной, хотя бы в законном браке. Лишь бы быть похожими на тех чудесных людей. Какая же реакция проповедников этой земли, у которых ничего похожего и близко не получилось? Убить соперников, не так ли?
- Пан Всеслав, а ты не боишься собственной невесты? — внезапно спросил пан королевский мечник.
- Мне-то чего бояться? Я же не миссионер из Магдебурга, — ехидно ответил Всеслав. — А моя невеста только их и недолюбливает.
- То, что ты — не миссионер — это очевидно, — признал пан Герхард. — Иначе ты бы озаботился воспитанием будущей жены.
И он таки направился к своему коню.
- Какой все-же конь прекрасный, — опять заговорила Любава. — У кого вы храбро отбили этот удивительный трофей.
Пан Герхард не выдержал и принялся рассказывать о недавнем нападении лютичей-поморян. Любава слушала, не перебивая. Время шло. Но тут снаружи раздались голоса спутников пана мечника. Тот спохватился и повел коня к выходу из конюшни.
- Ну ладно, — тихо проговорила Любава, когда паны охотники на людей ускакали, — хоть немного мы их задержали.