Костяное веретено (Веддер) - страница 40

Она повернулась к лесу.

– Постой, – выпалила Шейн, даже не успев понять, что делает. – Если тебе нужно где-то переночевать, я знаю безопасное место.

Она не понимала, чародейка ли Рэд, но та точно была врагом охотников, довольно и этого.

– Как мило! Но со мной все будет хорошо, – оглянулась Рэд. – Я ведь опасна, помнишь?

Голос звучал игриво, но отчего-то Шейн бросило в дрожь и перехватило дыхание, когда Рэд посмотрела ей в глаза.

– Шейн… – снова сказала она, будто пробуя имя на вкус. – Я запомню.

А потом зашагала прочь с пламенеющей мантией, что развевалась у нее за спиной.

– Увидимся, Рэд. – Имя вспыхнуло будто искра.

Тайна и опасность – так любимые Шейн в поиске сокровищ, и все это в облике прекрасной девушки. Наемница тоже не собиралась ее забывать.

Фи сбросила куртку, наслаждаясь теплом утреннего солнца, которое ласкало лицо. Ночь прошла беспокойно, и проснулась она рано, хоть и измученная, но довольная, что сны остались позади.

В серых предрассветных сумерках Фи дрожала. Одежда была все еще влажной, от костра остался лишь пепел, и Ненроа казалось, что ей никогда не согреться. После нескольких часов подъема по горе все изменилось. Она внимательно присматривалась – нет ли следов погони, сломанных веток или отпечатков ног на земле, – но ничего не заметила. Теперь Фи оглядывала широкую котловину, поросшую лиловым чертополохом и полевыми цветами, а также настолько высокими и тонкими деревьями, что от легкого ветерка качался весь лес. В верхушках сосен порхали темные силуэты птиц.

По грубым подсчетам, Фи уже должна приближаться к башне. Узел, затянувшийся внутри, наконец ослаб. Здесь она в безопасности.

Фи завязала куртку на талии и пошла сквозь посевы небесно-голубого льна, согнав облако пчел. При свете дня златовласый юноша, который ее спас, казался просто сном. Она прочла столько историй о Шиповнике Розоцвете, о великом королевстве Андар, уничтоженном злой ведьмой, и спящем принце, который ждет поцелуя, – неудивительно, что веретено навеяло ей все эти грезы. «Похоже, я более романтична, чем думала», – пришла к выводу Фи, соскребая плоским камнем олений помет с башмака.

Ей почти удалось себя в этом убедить, когда впереди показался знакомый кривой силуэт башни, строения столь высокого, что оно даже затмевало качающиеся сосны.

Наверное, хорошо, что Письмовник забрался так далеко в лес, решила Фи, соседи жаловались бы на его эстетический вкус. Дом являл собой странное сочетание деревенского сруба и величавой каменной башни. Та сама по себе была произведением искусства, с каждым этажом она расширялась, верхушка казалась удивительно тяжелой. На третьем этаже была устроена круглая мастерская. С конической крыши курился тонкий серый дымок. Значит, Письмовник дома.