Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного (Николаев) - страница 201
Уже в силу болезненного логического мышления параноик в мире является одиноким, так как все остальные люди – его враги. Отсюда весьма естественно, что он живёт не только в себе, но и исключительно для себя. Параноик не имеет друзей, он не имеет близких людей. Все служат для него, он – ни для кого. Обыкновенно мы привыкли думать, что появление злости и зверства есть явление аффективное, явление, находящееся в противоречии с здравым рассудком. В данном случае злость и зверство являются основною чертою характера, проявляющегося нередко с детства до старости.
Жестокость этих людей превышает наше обычное понимание о жестокости. Параноики нередко жестоки по существу. Они живут своей жестокостью. Они продолжительно придумывают планы и способы проявления для своей жестокости.
В. О. Ключевский тоже писал: «Это был зверь, зверь от природы».
Они упиваются своей жестокостью и испытывают минуты наслаждения при выполнении оной. Эта жестокость нередко соединена с жаждою крови. Кровь стоит в их воображении. Кровь носится пред их глазами. Крови жаждут они для отмщения. Кровь, кровь и кровь в их душе. Они желали бы жить кровью и тогда были бы на верху блаженства. Разумеется, и это проявление жестокости и кровожадности у параноиков проявляется приступами ожесточения и ослабления.
Рядом, однако, с этой жестокостью и кровожадностью у параноиков возможно бывает подметить большую хитрость, осторожность, коварство и даже трусость, что, однако, не мешает им готовить планы мести и вести каверзы и злодеяния.
Нередко параноики разнузданны в своих страстях и влечениях, причём по общему согласию со всем остальным, и здесь они являются своеобразными отщепенцами. Часто параноики живут в половом отношении анахоретами и являются импотентами; но бывают случаи проявления у них грязной и неудержимой страсти. При этом их естественные потребности смешиваются с картинами болезненной фантазии и приводят к разнузданному, неестественному и противоестественному удовлетворению.
Этот человек в большинстве остаётся одиноким или если и вступает в брак, то его потомство обречено на вымирание…»
М. Клодт. «Видения»
Таков психологический портрет Ивана Грозного, данный профессором Ковалевским. Он полностью соответствует жизненным реалиям этого правителя. Но из всего негатива, связанного с психикой и характером Ивана IV, полагаем необходимым подчеркнуть одну черту этого государя и больного человека: «Кровь, кровь и кровь в их [параноиков] душе. Они желали бы жить кровью».
К несчастью для первого царя Руси, он мог осуществить эту пагубную страсть, что и делал с 13 лет. И на его совести 4500 человек, попавших в синодики и добрых два миллиона россиян, ставших жертвами политики геноцида. Поэтому поражает следующее заявление современного биографа Ивана IV Сергея Цветкова: «Не было чудовища, не было „тирана", не было, собственно говоря, даже преступника, ибо по понятиям общества для государя не существовало недозволенного, – а был самодержец, очарованный красотой самодержавия».