На третий день с утра он будит меня новостью, что в дом приехали люди, много людей, в мундирах, и с ними один с бородой и в сером пальто, и один в черном костюме, усатый. Они все ходят и усатый кричит на кого-то.
— Усы вот такие? — показывает Архента руками.
— Да, — кивает Хосе.
— Вылезаем. Через пять минут я выхожу по тропинке из глубины сада, слышу страшный крик Пепы «Призрак!!! Призрак!» — успеваю ухмыльнуться — ну, в чем-то она не так уж и неправа, как нам навстречу бежит и подхватывает на руки молодой румяный военный.
— Эухенио, — выдыхает Архента, вцепляется в него и теряет сознание. Да чтоб тебя, цыпленок ты оранжерейный, успеваю подумать я и падаю в ее обморок вместе с ней.
Как меня взбесил архентин папаша — это невозможно описать словами. Он очень резко сообщил вместо привет-медвед, что даже в глубоком горе женщина не должна забываться, мой вид непристоен, и он не будет со мной разговаривать, пока я не появлюсь в достойном для вдовы одеянии и, разумеется, причесанная. Эухенио смотрел из-за его плеча с видом побитого щенка. Архента лежала на все той же альваресовской кровати, укрытая по горло одеялом. Марина стояла рядом навытяжку — ей не привыкать.
— Марина, пошли Франциско за портнихой и сделай мне ванну, — с досадой сказала я, как только мужчины вышли и закрыли за собой дверь, — и пусть Пепа принесет поесть.
— Где вы были, сеньора, все эти дни? — спросила она с упреком, — сеньор Фелипе нас тут чуть не поубивал.
— Надоело, что меня саму чуть не убивают, так что пришлось отлучиться, — сердито сказала я и села, — чем скорее я смогу снять эти лохмотья, тем лучше. Долго ждать горячей воды?
Портниха явилась с приблизительным траурным платьем в руках, быстренько, на ходу, пока я купалась, ушила его в подмышках, подвязали поясом и готово. Марина уложила мне какое-то подобие прически.
Архента, а как ты раньше причесывалась?
Я приехала сюда с горничной. Альварес ее выгнал. Сказал, Марины достаточно, а расчесаться я и сама смогу.
Ясно. Надо будет отрезать длину наполовину и действительно причесываться самой.
Отрезать волосы?
Ну, не наголо же.
Архента зависла. Ну и ладно, постепенно привыкнет.
В кабинете сеньор в сером (папочкин поверенный Фабиани) что-то втолковывал отцу. Оба посмотрели на меня с неудовольствием. — Извините, что отвлекаю, — сказала я со всей возможной кротостью, — но мне хотелось бы как можно скорее уехать отсюда.
— Сеньора Архента, — спросил Фабиани, — вы знали, сколько денег у вашего мужа и какие он ведет дела?
— Нет, он ни во что меня не посвящал. Извините.