— Вот, ждем.
— Я тоже своего жду, — шепотом говорит он и вылезает из дупла.
Наутро он приходит с засаленной колодой. Масти у нее непривычные — кругляшок, ваза, меч и дубинка, что там соответствует нашим, ума не приложу — всего один джокер и не хватает одной семерки. Но мне и не надо. Я сажусь в дупле по-турецки, растягиваю юбку между колен.
— Смотри. Для фокуса нам нужны все короли, все дамы, все кабальеро и все единички.
— Ага, — он смотрит внимательно.
— Кроме единичек, из чисел нам понадобятся десятки и одна — это важно, только одна! Девятка. Вот, девятка ваз.
— Отец говорил, это чаши. Как в церкви.
— А. Ну, девятка чаш. остальные карты откладываем в сторонку, они не нужны. Вот, смотри внимательно — вот четыре короля… Четыре дамы… Четыре кабальеро… Четыре десятки, четыре единички и девяточка. Изучи их.
— Да знаю я их.
— Тогда начинаем. Ты должен мысленно, про себя, выбрать какую-то одну карту, но мне не говорить, какую. СМотри на них еще раз, выбирай, мне виду не подавай, я даже отвернусь.
— Ага.
— Теперь я их, не глядя, собираю в кучку… Тасую… Черт, десятка упала, давай ее сюда… Еще перетасуем… Теперь для магии должны быть три расклада. Я раскладываю карты на три кучки. Ты смотришь, виду не подаешь, но потом, когда я все разложу, говоришь, в какой кучке — твоя. Понял?
Он молча кивает. Глаза блестят.
Трижды раскладываю, собираю, отсчитываю одиннадцатую карту, вытаскиваю и предъявляю ему.
— Она?
Хосе восхищенно ахает. У меня в руке зажата королева монеток. Хм, Архента, юноша высказывает тебе восхищение доступными ему способами.
— Загадывай другую.
И король дубинок, и девятка, и снова дама монет оказывают именно там, где им и положено. Хосе требует научить его этому фокусу, я обещаю, что научу завтра и отправляю домой. Незачем ему слишком заметно пропадать. Еще надо дня три продержаться. На следующий день мы изучаем математику. Основы умножения, идею таблиц, деление с остатком и без остатка. Хосе рассказывает, как его отцу и двум товарищам заплатили двадцать монет за какую-то работу, и дело кончилось тем, что отец остался вовсе без товарищей — один зарезал второго, и через пару дней его вздернули.
— Лучше бы пропили остаток, — говорю я, — все бы лучше вышло.
— Начали бы пропивать — пропили бы все, — серьезно говорит Хосе.
— На два живых человека бы больше осталось?
— Ну, да.
— Ну вот.
— Хм.
— А еще можно поделить, делимое женам раздать, и тогда идти пропивать остаток.
— О! Я так и буду делать!
— Ты умный, Хосе. Так и делай.
Еще два дня проходит примерно в этом же жанре. Хосе, как и Архента, не против сказок Пушкина, и подкидного дурака он освоил замечательно. Воду он мне приносит ночью.