Джейна отрезала ненужный ворот, оборвала рукава свободной рубахи, застегнула её и превратила в платье, перетянув взятой откуда-то красной полоской ткани талию. Даже будто подвела чем-то чёрным ресницы. Растрёпанные волосы, чуть убранные со лба, мягкими локонами падали на скулы. Взгляд Алекса скользнул ниже, по стройным ногам, столь оголённым, что он всерьёз забеспокоился за состояние команды.
– У нас в Сагарде так выглядит торжественный наряд, – она чуть тревожно улыбнулась.
Впрочем, она выбрала правильно. Алекс легко подхватил её на руки и понёс на палубу. Она ещё что-то бормотала про то, чтобы он поставил её на пол, но Алекс, не слушая, дошёл до шкафута и только там отпустил на свободу.
Их уже ждали, но никто больше не гомонил, не кричал и не смеялся – все вдруг восприняли обряд всерьёз, и Алексу он тоже перестал казаться забавной шуткой. Раймонд, скрестив руки на груди, следил за ними из-под стёкол пенсне, Сагиш замахнулся на слишком шумно болтающего Яниса. А Мейкдон привёл кого-то, наряженного в длинную хламиду с глубоким капюшоном и лохматым париком, сделанным из распущенных канатов. В одной руке у того был самодельный посох из старого весла. «Дух моря, дух моря пришёл», – пронеслось среди матросов. Ряженый остановился, откашлялся и заговорил со скрипом:
– Ну что, дети мои…
Джейна на звук этого голоса бросилась навстречу.
– Эрик!.. – Она обхватила несчастного, чуть не повиснув на нём, а Эрик пошатнулся и едва не упал. На свой посох он опирался не шутки ради. Капюшон сполз с его головы, и под лохматым париком показалось знакомое, хоть и порядком разбитое лицо.
Жив, бедолага. Остался жив, несмотря на жуткие раны, перебитую руку и сломанные рёбра. И это был первый раз, когда он самостоятельно стоял, а не лежал полутрупом в лазарете у Раймонда.
– Потише, радость моя, – похлопал Эрик Джейну по спине здоровой рукой, обменявшись взглядом с Алексом, и развёл руками, мол, она сама. – А то жив я останусь совсем ненадолго.
Алекс только невесело хмыкнул. Выглядел Эрик и впрямь худо. Одна рука плотно замотана бинтом, на щеках пара шрамов, синяк под заплывшим правым глазом, и сам бледный, несмотря на смуглую, как бронза, кожу. И отчего-то Алекс не чувствовал его, как прежде, но всё равно… всё равно был рад видеть – живым. Почему-то казалось, это непременно должно быть так.
Хоть что-то должно оставаться незыблемым. Эрик, жизнь и его бесконечные шуточки.
Джейна неловко отступила от него и подошла к борту.
– Юная дева, готова ли ты поклясться милостью всех богов, сущих и незримых, что станешь верной женой… Ой, не то! – Эрик ухмыльнулся, поморщившись, и перестроился на другой лад, ударив веслом о палубу: – О, юная дева…