. Он обмахивает свое лицо веером, цвет которого совпадает с крупным традиционным узором на белой рубашке. Джуничи нельзя не назвать стильным, его выбор всегда смелый и необычный.
– Я думал, ты придешь позже. Почему ты здесь так рано?
– Мне нравится проводить время с моей любимой чистокровной парой. – Джуничи усмехается. – В твоем присутствии мое старое, измученное сердце тает.
Он кладет руку на грудь, драматизируя. Нино смеется.
– Джун, ты не старый.
Он хлопает своими темными ресницами.
– Я старше вас двоих. Где его высочество?
– Спит.
Джуничи перестает обмахиваться веером, его ониксовые глаза расширяются.
– Всю ночь?
– Да. – Нино наполняет свою чашку кофе до краев. Ему нужна кружка побольше. Может быть, две.
– Ну, это потрясающая новость. Может быть, все вернется на круги своя? Я слышал, что в местной начальной школе сейчас чертовски трудные времена. Уже месяц никто из малышей не спит по ночам. Ты же знаешь, их натуры очень чувствительны к нему.
– Правда? – Нино садится за стол напротив Джуничи. – То есть я определенно чувствую волнение, но я все время с ним.
Джуничи подпирает подбородок ладонью.
– Мы все это чувствуем. Сора сказала, что близнецы не спят по ночам уже две недели. Поэтому во время ее напряженных дежурств в больнице, она будет оставлять их здесь, если Харука не прекратит все это. Посмотрим, как он будет наслаждаться ими, когда они будут прыгать по стенам в три часа ночи.
Нино делает длинный глоток своего кофе. Когда он заканчивает, то вздыхает, расслабляя плечи.
– Они ему очень нравятся…
В голове Нино мелькает образ возбужденного Амона, сидящего на коленях у Харуки и демонстрирующего свою игрушечную акулу. Он наблюдал за нежным взаимодействием, потрясенный. Что-то внутри его партнера просветлело тогда, как будто рассеялся густой туман или открылся запертый сундук. Харука был так доволен и сосредоточен на маленьком мальчике, как будто все остальные в комнате перестали существовать.
– Ты любишь детей, Нино?
– Я не знаю… Я не испытываю к ним неприязни. Я никогда не задумывался о них. Честно говоря, я не знал, буду ли я когда-нибудь связан узами. Думать о чем-либо после этого казалось бессмысленным.
– Ну, раз уж вы перешли этот рубеж, может быть, пора начать думать о том, чего вы еще хотите?
– Хм… может быть. Ты хочешь когда-нибудь детей, Джун?
– Нет, черт возьми.
– Почта.
Асао заходит на кухню с небольшой стопкой писем в одной руке и коробкой для доставки размером с большую книгу в другой. Нино взволнованно встает из-за стола, чтобы освободить своего слугу от посылки и самому отнести ее к стойке.