Он всегда отдает себя. Это его характер и моральные устои, и то, кем он является – ухоженным чистокровным вампиром. Если у нее есть возможность, то она хочет дать ему что-то взамен. То, что положено ему по праву и что может дать только она.
– Могу я потянуть твою ауру? – спрашивает она.
Он тяжело сглатывает, а горло взрагивает, когда он проводит кончиками пальцев по ее бедрам.
– Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Мне кажется, что это сон, от которого я проснусь в любую минуту.
Она наклоняется, вытягиваясь во всю длину своего тела и прижимаясь грудью к его груди. Он глубоко вздыхает. Когда она упирается локтями по обе стороны от его головы, лицо Селлины оказывается прямо над ним.
– Это не сон, – шепчет она. – Я люблю тебя, Джованни Бьянки.
Его руки двигаются вверх по ее позвоночнику, обнажая спину навстречу прохладе ночного воздуха.
– Ты любишь меня… – Он улыбается, невинно, почти по-детски.
– Да, – подтверждает она. – И я скучала по тебе. Очень сильно.
Наклонившись к его шее, она облизывает кожу, чтобы почувствовать его вкус – теплый и пряный. Вкусный. Ее глаза загораются, когда она погружает свои клыки в его кожу. Прилив его крови к ее языку, перечный и сложный, более насыщенный, чем у любого другого вампира, которого она когда-либо пробовала.
Его кровь – как наркотик, вызывающий эйфорию. Она стонет, когда одна большая рука сдвигается на ее лопатку, а другая – на ягодицу. Она тянется к нему, чувствуя глубокий, врожденный барьер чистокровной ауры Джованни. Селлина никогда раньше не выпускала ауру чистокровного вампира, но она знает, что это требует сосредоточенности и решимости. Этими двумя качествами она обладает в полной мере.
Опираясь на его бедра, она скрещивает руки над его головой. Селлина сосредотачивает свои мысли на самоотверженном и сильном мужчине под ней, а затем тянет изо всех сил. Она думает о том, как долго она желала его, хотела прикоснуться к нему, утешить и заставить его улыбнуться. Она хотела, чтобы он знал: ему не обязательно справляться со всем в одиночку, она поддержит его… они могут поддержать друг друга.
Тело Джованни выгибается, его хватка крепнет. Она снова сильно тянет, и он выдыхает, чертыхаясь. Порыв и сила высвобождения его ауры ошеломляют: дикая дымка яркого зеленого света. Она выпрямляется, окруженная аурой, ее сердце выскакивает из груди. Селлина наслаждается яростной, мерцающей энергией, которая клубится и пульсирует, словно песчаная буря с частичками дробленого изумруда.
Через мгновение интенсивное ощущение рассеивается, и они оба оказываются в тишине – только звук затрудненного дыхания Джованни нарушает безмятежность момента. Он подносит ладони к лицу, скрывая широкую улыбку.