– Luce dei miei occhi[50].
– Perché non mi hai chiamato?[51] – отвечает он, нахмурив брови. Она поднимает руку и трет кончиками пальцев его лоб. – Почему ты мне не позвонила?
– Перестань хмуриться, – ругает она его. – Ты слишком много хмуришься… как… очень сексуальный шарпей.
Он берет ее за запястье, его глаза серьезны.
– Никогда так не делай. Если тебе что-то нужно от меня, скажи. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить – что бы тебе ни понадобилось, я дам тебе это. Ты понимаешь?
Не обращая внимания на жар, заливающий ее щеки, она фыркает:
– Это что, официальное поручение? Как лидера королевства?
– Ешь. – Он садится прямо, увлекая ее за собой.
– А что насчет Доменико? – Она трет глаза, думая о том, как безумно она выглядит со своими волосами, стоящими дыбом, и сухой кожей. Она пытается уложить свои локоны, но это оказывается бесполезным действием.
Он накрывает ее щеку своей большой ладонью, тепло его прикосновения посылает искры по ее шее и всему телу. Она закрывает глаза, предаваясь наслаждению.
– Не волнуйся об этом сейчас, – умоляюще говорит Джованни, его хриплый голос звучит тихо в темноте. – Просто поешь.
Селлина открывает глаза и смотрит ему в лицо.
– Что, если я буду питаться от тебя, и мы соединимся, как случилось с Харукой и Нино. В первый раз.
Джованни качает головой.
– Они чудики.
Смеясь, она поднимает ладони вверх, потирая лицо и чувствуя, как ее кожа натягивается.
– Не чудики. Это романтично.
– Это странно, – говорит Джованни с улыбкой в голосе.
Селлина раздумывает всего мгновение, затем кивает и прикладывает кончики пальцев к центру его груди, призывая его лечь на кровать. Понимая, Джованни снимает ботинки и закидывает на кровать ноги. Он ложится на спину, а Селлина подползает вперед и устраивается на его бедрах, тут же почувствовав твердость члена Джованни через его джинсы.
Она упирается ладонями в его талию, затем просовывает руки под хлопковую рубашку, чтобы почувствовать тепло его подтянутого, обнаженного живота.
– Но что, если я возьму тебя во второй раз, прежде чем начну питаться от тебя? Что тогда? – спрашивает она.
Джованни приподнимает бедра, приумножая ощущения. Он опускает свои большие руки на ее талию, затем скользит вниз, чтобы коснуться изгиба обнаженных ягодиц под ночной сорочкой.
– Ты можешь сначала покормиться, а потом взять меня во второй раз. – Он улыбается, а затем вопросительно сдвигает брови. – Ты действительно никогда не носишь нижнее белье?
– Особенно в постели. Только социопаты носят нижнее белье в постели.
– Это… неправда.
Селлина смеется, заговорщицки потянув рубашку вверх за край. Джованни приподнимает торс и стягивает ее через голову. Мускулистое тело Джованни прекрасно в лунном свете, и она чувствует, что заворожена им: его запахом, преданностью в его словах и поступках.