Харука с тихим щелчком закрывает дверь и подходит к кровати. Он тоже снимает обувь, затем встает на колени, нависая над своим мужем.
– Могу ли я претендовать на место ложки?
Нино хрипит, почти не размыкая губы, его глаза все еще закрыты.
– Можешь.
После небольшого перемещения и укладывания, Харука тепло прижимается к изгибам тела Нино, его руки крепко обхватывают талию мужа. Свет, льющийся в спальню, белый и чистый, ярко-зеленые листья дерева за окном подрагивают и колыхаются из-за легкого ветерка. Тишина. Харука слышит приглушенное пение птиц за стеклом, а также медленное дыхание своего мужа в его объятиях.
Но он также чувствует, что эмоции Нино взбудоражены. Его разум расстроен, хаотичен. Харука ждет, обнимая его, пока голос Нино не звучит в тишине:
– Я не хочу быть эгоистом.
Харука опускает голову, прижимаясь к его шее.
– Ты не такой.
– Но Джи все еще думает, что я такой… Я больше не хочу быть таким человеком. Я пытаюсь не быть. Я пытаюсь.
Он чувствует, как Нино дрожит и сворачивается калачиком, поэтому Харука изгибается, чтобы обхватить его и крепко прижать к себе.
– Ты не эгоист. Ты пережил серьезное потрясение в своей семье, что вполне обоснованно привело к тому, что ты с опаской относишься к этим домашним делам. Ваши отношения с братом сложны. Напряжение и боль могут расти между вами. Это естественно. Но все равно вы оба меняетесь под влиянием новых обстоятельств.
– Я знаю. Я знаю, но… Я не ребенок. Он кричал на меня, как будто я все еще вампир дошкольного возраста! Что во мне такого, что заставляет людей так ко мне относиться? Вся моя жизнь была такой – мой дядя пользовался мной…
– Нино, то, что твой дядя сделал с тобой, не имеет ничего общего с твоим собственным поведением или характером. Не бери на себя вину за его чудовищные действия.
– Хорошо, я… я понимаю. Понимаю. Но все равно, моя мама оттащила и убила его, чтобы защитить меня… Отец не ограничивал меня, а Джи и Селлина всегда тащили меня за собой и держали за руку… – Нино сдвигается, поворачиваясь в объятиях Харуки так, что оказывается прямо перед ним. Его янтарные глаза растерянны и полны слез. – И ты тоже…
– Я? – Харука моргают, его грудь напрягается.
– Да, – подтверждает Нино. – Когда мы вернемся домой, мне нужно снова начать работать, в Осаке, в Киото. Иногда ночевать там, если понадобится, или возвращаться на последнем поезде. Мне нравится выходить на работу и встречаться с людьми. Я не могу продолжать сидеть дома, потому что ты хочешь нянчиться со мной, Хару. Такое ощущение, что я отошел на десять шагов назад из-за гребаного Лайоса, его исчезновения и травм, которые он мне нанес. Нам нужно вернуться к нашей обычной жизни до того, как все это случилось. – Нино смотрит ему в глаза, непоколебимый в ярком свете комнаты.