Белецкая усмехнулась.
Эта её улыбочка больно задела мои нервы: напомнила мне о тёще. Та тоже любила вот так же с чувством собственного превосходства посмеиваться мне в глаза. Потому что прекрасно понимала: я справлюсь со своим желанием – не размажу улыбку по её лицу. Она даже не представляла, сколько раз балансировала на грани.
Мамаша Нора на удивление быстро пришла в себя, избавилась от растерянности. И вернула на лицо маску брезгливого высокомерия. Откашлялась – прочистила горло.
- Ты пришёл, чтобы я тебя пожалела, милок? – спросила она.
Попыталась придать своим словам снисходительный оттенок – это у неё получилось: видно, что разговаривала таким тоном не впервые.
- Нет, уважаемая. Лишь хочу напомнить вам, что на каждое действие найдётся противодействие.
- О чём ты говоришь?
Уставилась на меня своими выпученными глазами.
- О том, что каждая наглая жопа рано или поздно встретится с плетью. Вы пытались развлечь меня, дамочка. Я оценил ваши усилия. Теперь не позволю скучать и вам. Зря вы считали себя главной лягушкой в этом болоте. Пусть я квакать и не люблю, но умею.
- Неужели?
Похожее на огромную порцию теста тело вздрогнуло.
- Я докажу вам это. С сегодняшнего дня ваша жизнь станет весёлой, госпожа. И очень насыщенной яркими событиями.
- Весёлой? – переспросила Белецкая. – Что ты несёшь, пекарь? Я и раньше не скучала. Или ты думаешь, что ночей не спала, всё мечтала о тебе?
Она брезгливо скривила губы.
- Таких смазливых мальчишек, как ты, в Персиле куча и ещё парочка. И не всем мне приходилось дарить по бочке мёда – большинство довольствовались моим хорошим к ним отношением и покровительством.
Ухмыльнулась.
- Я ведь могу быть не только опасной, но и полезной, милок, - сказала она. – Зря ты решил со мной бодаться. Рожки у тебя пока не выросли, козлик. Чем же ты собрался меня повеселить?
Я покосился на светящуюся фигуру рогатого призрака. Та не двигалась с места – всё так же стояла у плеча Мамаши Норы. Пусть призрак и не предпринимал пока никаких действий, но при виде его рогатой башки я и сам нервничал. Никак не мог забыть те долгие часы, что провёл в доме пчеловодов с ведром на голове и дверью от сарая в руках.
Мне почудилось, что привидение теперь рассматривало не меня, а свою подопечную. Словно строило в уме планы на предстоявшую им совместную жизнь.
- Скоро вы поймёте это, уважаемая, - пообещал я.
Поднял с пола мокрую рубашку. Перекинул её через плечо.
- Главное – не забывайте, уважаемая: это вы начали войну, вами и делать первый шаг к примирению.
Указал жестом на Белецкую, потом на себя.