Вот после того случая я и придумал для профессора команду «действуй» — без неё он на мои фантазии больше не реагировал.
«Получается?»
«Готово, — сказал мэтр Рогов. — В этот зал насекомые не проникнут — во всяком случае, в ближайшие тридцать лет. При необходимости, в будущем мои заклинания не сложно будет подпитать энергией. Вам следует пройти в магазин, юноша, чтобы я оградил от вредителей и его. Отсюда мне сложно разместить на его стенах плетения в правильном порядке».
* * *
Я вошёл в магазин со стороны пекарни. Застал там с десяток горожанок. И жующую продавщицу — работа челюстями не мешала девице обслуживать покупателей. Лошка шустро загребала с прилавка мелочь, ссыпала ту в деревянный короб — хватала с полки хлеб, передавала его жадно тянувшим руки клиенткам. Не забывала при этом отрывать зубами куски от большой краюхи ржаного хлеба.
От её надломленного каравая исходил тот самый обещанный профессором «лёгкий аромат ванили». Я сглотнул слюну — да и не я один: так раз за разом поступали и толпившиеся в магазине горожанки. Дверь то и дело открывалась: входили посетители с деньгами — выходили с хлебом. Я окинул зал взглядом, отметив наполовину заполненные товаром полки. Заметил и круживших над румяными караваями мух.
«Действуй, мэтр».
Почувствовал в груди холодок — так ощущалась творимая профессором магия.
Продавщица меня заметила — глаза Лошки радостно блеснули, на её губах расцвела улыбка, на щеках появились ямочки.
— Фдравфтвуйте, мафтер Карп! — сказала Лошка.
Говорила она с набитым ртом.
— Внатный фёдня хлеб получился! Давно я такого вкуфного не едала!
Повернулась к покупательницам.
Жевала она с таким аппетитом, что мой желудок не переставал тоскливо выть.
— Берите по два каравая, бабоньки! — сказала продавщица. — Не придётфя вертатьфя. Мафтер Карп фам тефто вамешивал. Вкуфнотень полуфилафь невероятная! Я вот уже второй каравай купила — вфё не могу наефтьфя! Вот фто внафит учёный феловек! Вот какой у наф новый ховяин! Берите, берите, бабоньки! Прибежите днём за добавкой — нифего уже не будет!
Её слова возымели действие: полки стали пустеть с удвоенной скоростью. Лошка только и успевала сметать с прилавка медные монеты. При этом не забывала задавать горожанкам вопросы: она всех посетительниц, похоже, видела не впервые. Не стеснялась называть покупательниц по именам. Женщины ей охотно отвечали. И при этом царапали меня любопытными взглядами.
Спорный вопрос: что именно больше привлекало внимание женщин — разложенный на полках хлеб, или моя вполне симпатичная мордашка. Я почувствовал себя товаром, выставленным на продажу. Впрочем, это ощущение не стало для меня новым — в торговле я не первый десяток лет. Чужие взгляды давно уже не смущали и не раздражали меня.