Зевнул.
Пустая кружка вдруг скользнула по столу, царапнула столешницу. Я рванулся к ней — не успел её подхватить. Зажмурился, ожидая услышать звон разбитой посуды. С глухим стуком кружка ударилась о доски. Уцелела. Покатилась по полу, вычерчивая окружность. «Крепкое изделие современных гончаров», — как сказал бы профессор Рогов.
— А вот этого не надо делать, — сказал я. — Терпимей нужно быть, старикан. Не уподобляйся женщинам — умей сдерживать эмоции. Да и вообще. Что за манера у вас, призраков, портить чужое имущество? Это больше не твоя посуда. Я эту кружку купил, между прочим. Вместе со всем этим домом. Так что имей уважение к чужим вещам, старый. Мне, конечно, интересно с тобой болтать. Это здорово, когда есть у кого спросить совета: ты у нас, как никак, настоящий пекарь — не кулинар с купленным или украденным дипломом.
Я поднял кружку с пола; повертел её в руках, проверяя на наличие трещин и сколов.
Уцелела — повезло… старикашке.
— Но безобразия в своём доме я терпеть не стану! Натерпелся в своё время. Хватит! Ты меня понял, мастер Потус? Не посмотрю, что ты умный, старый и мёртвый. Церемониться я с тобой не буду. Как говорили: «Незаменимых не бывает». А призраки и пекари — не редкость. Найду себе другого советчика. Привяжу тебя к этой кружке и запихну в тесный мешок. Я это умею. Приходилось уже сталкиваться с вашей братией. Я теперь опытный охотник на привидения. А в моём сундуке найдётся место и для второго полтергейста. Так что не балуй. Слышал меня?
Замолчал. Прислушался.
Шелест листвы, завывания ветра, крики детворы и гул голосов покупательниц в магазине, грохот деревянной посуды в пекарне. В голове — тишина: мастер Потус молчал.
«Просвети меня, мэтр, — сказал я, — наш старикан ещё здесь или сбежал? Что-то он затихарился. Неужто я слишком сильно задел тонкие струны его призрачной души?»
«Он по-прежнему в вашей спальне, юноша, — ответил профессор Рогов. — Примерно в двух метрах от входа. Относительно неподвижен. Наблюдает за вами».
«Я могу его увидеть? Ну… ты можешь подсветить его как-нибудь? Как в тех тепловизорах, к примеру. А то странно разговаривать с пустотой. Ты — ладно: ты у меня в голове. Но раз уж призрачный старикан пошёл на контакт, мне не помешало бы понимать, где он и чем занимается».
«В принципе, такое возможно. Я могу перенастроить ваше восприятие так, чтобы постэнтический слепок личности мастера Потуса приобрёл для вас визуальную составляющую. Человеческое зрение в принципе несложно сделать восприимчивым к сгусткам постэнтической энергии…»
«Но есть какое-то «но»?» — спросил я.