Сэр Джордж издал странный кашляющий звук. Китти не сразу сообразила, что он смеется. Она осмелилась взглянуть ему в лицо и с удивлением обнаружила, что волосы, которые должны были расти на голове старичка, по какому-то недоразумению проросли в его носу и ушах. Даже дворецкий в «Белом рифе» выглядел приятнее. Мохнатые брови лорда торчали над близко посаженными глазами, устремленными на сидящих напротив девушек. Китти показалось, что взгляд сэра Джорджа не поднимается выше лифа ее платья. Она даже испугалась, нет ли на нем пятен от джема, и незаметно поправила кружева на груди. Элайза всю дорогу любезно поддерживала беседу, в то время как Китти, совершенно по-детски прижавшись лбом к витражному стеклу, рассматривала берег за спинами стоявших на палубе пассажиров.
К концу получасовой прогулки на «Косиножке» она испытывала смешанное чувство восторга и неловкости из-за присутствия лорда Толбота. Впрочем, терпеть отвратительного старичка оставалось недолго: он привезет ее на бал и представит знакомым, а потом Китти будет танцевать, избавившись от его странных смешков и оценивающих взглядов.
Кэтрин заняла самый лучший номер в «Луксоре», двухкомнатный, с огромным гардеробом для ее платьев и шляпок. Окно спальни выходило во внутренний дворик, а из маленькой гостиной можно было любоваться Сеной. С улицы доносился аромат жареных каштанов – осенью в Париже их продавали повсюду. Китти снова почувствовала себя Эсмеральдой, хотя ее Феб, ее милый Фредерик, был давно уже вычеркнут из ее жизни.
Так получилось, что она видела Фредерика Рипли всего один раз – на осеннем балу в Уитли Холле. Боже, как же она волновалась в тот день! Перкинс впервые затянула ее в корсет, да так, что Китти едва могла дышать. В карете лорда Толбота она дрожала, словно в лихорадке, и пропустила мимо ушей все его наставления. Вначале она думала лишь о том, как бы не поскользнуться на сверкающем паркете. Но только вначале. Фредерик появился, когда румяная, смеющаяся Китти в белом сатиновом платье танцевала третий или четвертый танец, а все треволнения были забыты. Она наслаждалась моментом, опьяненная музыкой и шампанским, и даже не старалась запоминать имена и лица своих кавалеров. Затем Элайза подвела к ней Фредерика и всё в одночасье изменилось: зала исчезла, Китти стояла под сводами парижского собора Нотр-Дам, глядя на невообразимо красивого капитана в мундире пыльно-землистого оттенка. Он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь…
После кадрили сердце Китти билось так бешено, что она выскользнула на веранду перевести дух.