– Я почти уверен, что у Дюпона был сообщник, – сказал комиссар перед уходом. – Выкрав револьвер, он выдал себя.
От волнения сердце Китти зашлось, как в польке-галопе.
– Это действительно кто-то из нас? Кто?
Некрасивое лицо Пикара стало еще более отталкивающим, когда его губы растянулись в вымученной улыбке:
– Терпение, мадемуазель, всему свое время. Инспектор Бордье останется в отеле на случай… нового покушения. Мсье Шабо, поселите его в свободном номере на третьем этаже.
Старик кивнул.
Когда все разошлись, Китти поднялась к себе и немного почитала. Чтение слегка отвлекло ее, но по-настоящему успокоиться ей обычно помогала музыка, поэтому она каждый день играла на рояле. Отложив книгу, Китти направилась в салон, размышляя о том, что комиссар, по всей вероятности, подозревает Тома, только по-прежнему считает, что всё это – из-за картины Верещагина. Какое счастье, что он не знает правды!
В камине в Салоне Муз потрескивал огонь, до ужина оставалось чуть больше часа. Девушка, сама того не замечая, несколько раз обошла экспозицию, скользя рассеянным взглядом по полотнам в тяжелых рамах. Вон там, на сукне под стеклом, – письмо чудаковатого художника Ван Гога. На стене над столиком – его уродливые ирисы. Странно, что Дмитрий так ими восхищается. Раму со срезанным холстом убрали, и теперь в простенке на месте Верещагина торчал одинокий гвоздь.
Китти в задумчивости приблизилась к роялю. Как весело было, когда они с Калвертом только приехали в Париж! По вечерам здесь звучала музыка, сливки общества специально приезжали ужинать в «Луксор». Они рассуждали о живописи и литературе, а Том, разносивший шампанское, ухитрялся незаметно ущипнуть Китти… Хотя в газетах еще не писали об убийстве, слухи быстро расползлись по городу, и парижане больше не ужинают в Салоне Муз, обходят отель стороной, точно какое-то зачумленное место.
Пока Китти поднимала крышку рояля, ее внимание привлек необычный предмет, засунутый между струнами. Она протянула руку и выудила из недр инструмента… револьвер Лефоше.
Он оказался легче, чем она предполагала. Отблески огня заиграли на полированном металле. Из него стреляли в Калверта! Что это за темное пятно на рукояти? Уж не кровь ли? Девушка вообразила, что сейчас лишится чувств, но тут слева послышался какой-то шорох, и она машинально нажала на спусковой крючок. Грянул выстрел, Китти завизжала, выронив оружие. Ваза, стоявшая на столе, разлетелась вдребезги. Слева раздалось:
– Дура!
Мозг Китти почему-то отказывался признавать, что это всего лишь Лючия Морелли. В салон вбежал Дмитрий, чуть не сбив с ног певицу.