Даша обошла всё кладбище, хотя и не знала, где могилы её родителей, и подошла к часовенке, находящейся в конце кладбища. Подойдя к часовне, она увидела, что дверь ее приоткрыта, и в глубине часовни был виден распятый Христос. Даша встала на колени на верхнюю ступеньку, чтобы лучше видеть распятие, и стала молиться. Она знала все молитвы и медленно их повторяла:
— Отче наш, сущий на небесах! Да святится…
В конце молитвы Даша попросила Господа простить её грех. Потом она хотела попросить Господа покарать Петра за его злодеяние, но тут на её плечо опустилась рука. Даша вздрогнула, сразу подумав, что вот она, Божья кара снизошла с небес, и еще ниже наклонила голову. Но рука не исчезала, и Даша повернула голову.
Перед ней стоял Петр Зуев.
— Ты что тут делаешь, Даша, — спросил Петр.
— Вот, грехи и твои и свои замаливаю, — всхлипывая ответила она.
— Какая же ты еще глупенькая. Да разве можно так над собой глумиться?
Ведь мы с тобой живем в таком жестоком мире, где высший свет стоит на самой высокой ступени этого общества и диктует и повелевает над теми, кто стоит на нижней ступени этого общества. И не мы с тобой придумали этот мир, видимо, так и Богу угодно. Тебе, Даша, это трудно понять, но с этим надо смириться, и тут ничего не поделаешь. Я вот тоже был на могиле своей матери, уезжаю за границу на длительный срок, может быть, мы с тобой больше и не увидимся, ты прости меня, Даша за это…
С этими словами Петр снял с себя золотой крестик на серебряной цепочке и надел его на шею Даши. Потом быстро пошел к выходу.
Даша долго смотрела ему вслед в смятении до тех пор, пока он не скрылся из виду. Потом встала, подождала, когда высохнут слёзы, и медленно побрела к речке. Она шла таким путем, чтобы не встретить никого из знакомых. Подойдя к речке на своё место, Даша сняла с ноги ботинок и потрогала воду, как она всегда делала перед купанием. Вода была холодная, но сейчас это было для нее уже не важно. Она представила, как завтра выловят её труп, и конечно конюх Захар скажет: «Что же ты наделала, девонька…» и на его суровом лице появится неподдельная скорбь, и скупые мужские слезинки поползут вниз по его небритым щекам.
И тогда вдруг ей пришла неожиданно в голову мысль всех обмануть, будто она утопла случайно. «А как же Господь Бог, ведь его не обманешь… Но я же попросила у Бога прощения».
И тут Даша задумалась — как же ей поступить. Но эта мысль быстро ушла, но другая мысль, сидевшая где-то глубоко — глубоко, постоянно толкала её в эту пропасть. Повинуясь ей Даша быстро сняла платье. Оставшись в рубашке, сняла с головы косынку, сняла с шеи крестик и положила на платье. Ботинки сняла перед самой водой, и только хотела шагнуть в бездну, как внутри ее словно что-то кольнуло, и она на мгновение задумалась.