Ранним июньским днем вокруг острога стали собираться родные и близкие арестантов. Вся подготовка к их отправке проходила внутри острога за железными воротами. Все сопроводительные документы переписывались несколько раз, чтобы не было никакой ошибки. И около ворот острога стояло несколько подвод для перевозки скудного скарба арестантов и для очень слабых. Которым было тяжело даже дойти до вокзала.
Потом открылись ворота и из них вышли конвоиры и организовали коридор, по которому должны выйти арестанты. Потом стали выходить и они. Впереди шли уголовники колонной по четыре, гремя кандальными цепями. Сначала шли мужчины, а за ними женщины.
За уголовниками на некотором расстоянии шли политические, и тоже впереди мужчины, а за ними и женщины. На руках у них были наручники, надетые на каждую пару арестантов, как бы сковывая их друг с другом. Толпа арестантов представляла однообразную серую массу, двигающуюся вдоль дороги.
Затем толпу остановили, и стали еще раз проверять по спискам. Вещи арестантов погрузили на подводы, и на них же сели слабые и немощные. И потом эта колонна арестантов направилась на вокзал, чтобы по железной дороге переправиться до Нижнего Новгорода, а там уже пешком до Перми.
Семен Зуев шел сбоку колонны уголовников, ему это место определило начальство, сказав, что это самое ответственное дело охранять уголовников и бдительно за ними смотреть. Семен никогда еще не видел столько людей в кандалах и наручниках. У него возникло двоякое чувство; с одной стороны жалость к ним, а с другой стороны — они же преступники, арестанты… Что заставило их пойти против закона, и чем они были недовольны в этой жизни.
Семен вспомнил свое село Старовойтово, там тоже людям было тяжело, и там они работали по 12–14 часов и жили в людской, не роптали. И жизненный уровень был низок, и смертность была высокая. Видимо, и этим людям жилось тяжело, и им надоело терпеть такую жизнь, и они пошли против закона.
А политические арестанты пошли еще дальше — против самого царя. И эти мысли не покидали его. И он порой не знал, как поступить в тех случаях, когда из толпы сопровождающих что-то передавали арестантам.
В инструкции было написано «Не положено», и надо было соблюдать эту инструкцию. Ведь для этого он и поставлен, чтобы при охране арестантов соблюдать все предписания.
Когда колонна арестантов пришла на вокзал, их стали размещать по вагонам с решетками на окнах. Весь состав был предназначен только для арестантов. Все их вещи погрузили в отдельный вагон, а сопровождающим выделили другой состав, который должен был отправиться чуть позже.