На раздумье времени не было. Тихон взял в домике медикаменты, смочил бинт йодом и стал обматывать им всю голову Егора. Паша держал ружье наготове и внимательно смотрел на заросли, куда тоже смотрели Найда и Гнедой, выражая всем своим поведением беспокойство. Потом Тихон положил на телегу свежего сена, вместе с Пашей они положили на сено Егора и осторожно легкой рысцой тронулись в обратный путь.
Когда немного отъехали, Тихон возобновил разговор об этом медведе:
— Ты знаешь, отец мой оказался прав, предлагая организовать облаву на медведя. Вот мы и дождались его нападения. Нет, завтра же надо его пристрелить, а то он еще кого-нибудь покалечит.
— И это надо делать с умом, — добавил Паша, — его надо выманить из зарослей на приманку из протухшего мяса, потому что в зарослях брать его очень опасно.
Он немного помолчал, а потом снова стал говорить:
— А вот Пират не смог предупредить Егора об этой опасности знаешь почему?
— Нет, не знаю…
— А вот почему. За нашим домом метрах в пятидесяти есть яма, куда мы бросаем недоеденные продукты. Они там гниют, и мы, люди, этого не ощущаем, потому что яма закрыта крышкой. Этот медведь большой и старый, ему стало трудно гоняться за добычей в тайге. А жир — то надо ему нагуливать, чтобы на зиму залечь в спячку, поэтому он и напал на корову в деревне. В него стреляли, но не убили, а только ранили. Это очень большая ошибка охотников, видимо не профессионалов. А ведь медведи очень умные животные, и этот медведь понял, что зло ему причинили люди, и он с этого момента будет им мстить. С коровой у него на совсем получилось, и он начал ходить по помойкам. Вот и нашу яму он унюхал, сломал крышку и не только наелся гнилья, но и сам весь вымазался в гнилье. И перестал пахнуть медведем. Вот поэтому Пират его и не учуял.
Гнедой размеренно переступал по лесной дороге, а на выходе из тайги стал поторапливаться, что заставило Тихона попридержать его вожжами.
А Паша продолжал рассказывать о звериных повадках:
— Тихон, ты никогда не видел такую ситуацию, когда собаки находят в тайге разложившуюся тушку дикого зверя, особенно в жаркий день. Им вроде бы и понюхать хочется, но этот смердящий дух так лезет им в нос, что собаки начинают чихать и фыркать, как бы выгоняя его наружу.
— Ты, Паша, просто гений в этом вопросе.
— Да, нет, Тихон, это знает каждый профохотник, охотясь со своей собакой. Просто, Тишка, мы живем этим.
Гнедой, почуяв родные места, снова ускорил немного бег, и снова пришлось его немного сдерживать, чтобы не причинить Егору дополнительную боль тряской.