Так всё и было бы, если бы не странные дела, которые начались с середины ноября. Тогда впервые сократилось количество новичков, готовых расстаться с деньгами на «невинные забавы», как он любил говорить. Выручка снизилась, но совсем чуть-чуть, в пределах погрешности, по выражению Пьера. В декабре «неофитов» практически совсем не стало. И если в первый раз, когда Кристоф принес Пьеру чуть меньшую сумму, тот просто поворчал и посоветовал, причём очень и очень настоятельно «посоветовал» сделать так, чтобы такого больше не повторялось, то во второй — пришлось выслушивать откровенные угрозы и обвинения в крысятничестве. Кристоф со слезами на глазах показывал нераспроданный товар, клялся, что не взял себе ни одного лишнего сантима и божился, что в следующий раз непременно исправит ситуацию. А в январе начали отказываться и постоянные клиенты. Он совсем было начал паниковать, но ситуация чуть выправилась за счёт новой волны иммигрантов из Африки. Откуда у них деньги на наркоту, Кристоф даже не спрашивал. И так было понятно, что кого-то обчистили. Да и не до того было. Февраль же оказался совсем провальным. Ни одного новичка и минус половина константы. И теперь он шел на встречу с Пьером, зная почти наверняка, что его будут бить. Причём очень жестоко. Он даже поддел под куртку ортопедический корсет и пояс, напялил на голову шапку потолще, чтобы хоть как-то защититься от неминуемых побоев. О сопротивлении Кристоф даже не помышлял. Нет, с Пьером он один на один может и справился бы, но с ним всегда была парочка здоровенных детин, одолеть которых мог бы только какой-нибудь Сигал Норрис, да и то вряд ли.
— Это всё, что удалось собрать, — дрожащим голосом пролепетал Кристоф, передавая Пьеру тощий конверт. — Причем на этот раз я взял себе только на еду. А последнюю неделю вообще жевал одни пустые дешёвые багеты, запивая водой из-под крана.
— Меня не интересует, что ты жрёшь, — процедил Пьер. А заглянув в конверт, заорал, — Ты что, за дурака меня держишь?! Здесь меньше половины!
— А что я могу сделать?! Они теперь либо бегут от меня как от огня, либо смеются и говорят, что больше заниматься ерундой им не интересно!
— Ещё менее мне интересно, о чём ты болтаешь с этими говнюками, — как-то подозрительно спокойно сказал Пьер. И, помолчав, добавил, — Ты перестал справляться. И стал мне не интересен.
Когда Кристофу за спину шагнул один из мордоворотов, он втянул голову в плечи, готовясь принять первый удар. Но почувствовал удар не кулака или дубинки, а ножа…
* * *
Нашли его только утром. Пожилая женщина остановила патрульную машину и сказала, что вот тут, в подворотне лежит молодой человек без признаков жизни.