– Значит, мы просто прекратим этот разговор? – спросил Финн, глядя на нее с недоверием.
– Да, – ответила Маделейн, хотя знала, что влечение к нему не позволит ей полностью сосредоточиться на обязанностях няни, поисках работы и жилья. – Мне неспокойно. Давай, пожалуйста, пройдемся.
– Да, конечно. – Поднявшись, он встретился с ней взглядом. – Но мы начали этот разговор вчера вечером, и у меня такое чувство, что, если мы его не закончим, напряжение между нами лишь усилится.
Теперь настала очередь Маделейн хмуриться.
– Почему ты уверен, что, если мы продолжим этот разговор, оно исчезнет?
– Потому что у нас обоих есть веские причины хотеть, чтобы оно исчезло.
Он думает, что все так просто?
– Значит, нам нужно обсудить эти причины, чтобы его ослабить?
– Именно так.
Она завидовала его уверенности, но не разделяла ее.
– Неужели ты не думаешь, что, если бы люди могли избавиться от ненужных чувств с помощью разговора, они этого не делали бы? В этом случае не было бы ни нежелательных служебных романов, ни безответной любви.
Финн закатил глаза:
– Я говорю не о людях в целом, а конкретно о нас.
– Я заметила, – произнесла она с сарказмом. – Давай закончим этот разговор. Пока нам все равно не удается прийти к согласию.
– Хорошо. Давай заключим перемирие, – сказал Финн, к ее облегчению. – Мы будем игнорировать все, о чем говорили этим утром, потому что мы оба взрослые люди и знаем, что к чему. Но ты должна знать, что я не смогу долго выносить напряженную атмосферу, и в какой‑то момент нам придется вернуться к этому разговору.
Маделейн кивнула:
– Хорошо. Но я не думаю, что это произойдет. Мы оба признали, что нас тянет друг к другу. Мы договорились, что ни один из нас не заинтересован в развитии этих отношений. Итак, мы идем гулять. – Посадив Харта в коляску и пристегнув его, она начала сворачивать одеяло для пикника. – Я не привыкла нежиться на солнце.
– Как будто рядом с этой парочкой можно нежиться, – рассмеялся Финн.
Они шли по району Саут‑Банк мимо стреляющих фонтанов, между которыми бегали визжащие дети, мимо террас, баров и ресторанов с туристами, которые делали вид, будто их нисколько не беспокоил этот шум. У колеса обозрения Маделейн остановилась и посмотрела вверх на кабинки. Они так медленно двигались по кругу, что ей казалось, будто они вообще стоят на месте. За десять лет своего пребывания в Лондоне она ни разу не каталась на колесе обозрения. Не смотрела на город с высоты.
– Как думаешь, детям понравится наверху, или они испугаются? – спросила она Финна.
– Хочешь прокатиться?
Она пожала плечами: