Он не понимал ее тон, но отлично видел выражение ее лица. И оно ему не понравилось.
– О, понятно, – сказала она, когда он не ответил. – Я забыла, что я не более чем инструмент, который мои отец и брат используют в своих гнусных целях. И вот теперь ты отбираешь у них их игрушку и делаешь ее своей. Естественно, ты хочешь, чтобы я подписала документы, чтобы закрепить твои выходки на игровой площадке в договорном праве. Разве это может мне навредить? Никому и никогда не было дела до моих чувств.
Ее слова, наполненные горечью, показались ему резкой пощечиной. Бальтазару стало не по себе, когда она пододвинула папку к себе.
Его ощущение усиливалось, когда она пролистывала страницы, ставя на них свою подпись.
– Ты не читаешь договор, Кендра? – спросил он.
– А зачем? – Она не смотрела на Бальтазара. – Ты унизил меня только тем, что принес этот договор.
Она закрыла папку и толкнула ее через стол к Бальтазару:
– Держи! Поздравляю, ты получил власть надо мной, которая подтверждается юридическими документами. Твой ребенок вырастет в благоприятной среде.
Бальтазар сказал себе, что его задело за живое упоминание о ребенке, вот и все. Он представил себе этого ребенка, разрывающегося между враждующими родителями, как он и его брат. Почему‑то он до сих пор не задумывался о том, что его ребенок – личность и полноценное человеческое существо, которое будет расти и смеяться и хотеть, чтобы его родители стали лучше.
Бальтазар представил, как бы все было, если бы его родители оказались другими людьми. Если бы они в самом деле стали лучше, а не хуже. Если бы им каким‑то образом удавалось не отравлять все, к чему они прикасались.
Он отмахнулся от этой мысли, понимая, что ему трудно заново переживать воспоминания о своем прошлом.
– Почему ты так смотришь на меня? – спросила Кендра, и он задался вопросом, гнетет ли ее тишина за столом. – Это ничего не изменит.
– Ничего не надо менять. – Он пожал плечами, больше не чувствуя себя подавленным под ее злобным взглядом. – Мы поженимся утром. Хотя, как Коннолли, ты, конечно же, не заслуживаешь такого внимания, ты будешь моей женой. Ты можешь меня поблагодарить.
– По правде говоря, я бы предпочла, чтобы ты уделял мне меньше внимания. И тогда мне не придется тебя благодарить.
– Очень жаль. – Он поджал губы в тонкую линию. – Ребенок, которого ты вынашиваешь, мой наследник, и я настаиваю на том, чтобы все мои дети были законнорожденными. Если бы ты прочла подписанные тобой документы, ты бы узнала, что я щедро отблагодарю тебя как мать моего ребенка, независимо от того, что нас ждет в будущем.