– А у нас есть будущее? – спросила она и нахмурилась. – Подожди. Ты имеешь в виду, я буду радоваться череде придуманных тобой заточений?
– Это зависит от тебя, Кендра.
– Почему мне с трудом в это верится?
Бальтазар внимательно посмотрел на нее:
– Роль обиженного и невиновного человека, которую ты пытаешься играть, тебе не подходит.
– А тебе, кажется, идеально подходит роль одержимого контролем идиота. Видимо, ты хорошо практиковался в этой роли.
– У тебя осталось всего несколько месяцев. – Это было предупреждение, хотя Бальтазар сомневался, что она возьмет его на вооружение. – Пока упивайся своей горечью. Как только родится наш сын, ты изменишься. Иначе я позабочусь о том, чтобы ты виделась с ним как можно реже.
– Я не знаю, почему ты решил, что родится мальчик. Ты выдаешь желаемое за действительное? – Она подняла бровь. – Ты можешь попытаться разлучить меня с этим ребенком, но я не советую тебе этого делать.
Солнце опустилось почти до моря. Небо было залито золотом и красным сиянием, олицетворяя пламя и ярость, и чем‑то напоминало Кендру.
Бальтазару было неприятно, что он установил эту связь.
– Ты ошибаешься, – мягко сказал он. – Я Бальтазар Скалас, и мы находимся в Греции. Ты не выиграешь здесь ни один суд, когда я изложу свои доводы.
К его удивлению, она только рассмеялась.
– Ты снова угрожаешь? Именно так ты обычно общаешься с людьми? Ты так обходился со всеми своими любовницами? Неудивительно, что ты так часто их меняешь.
– Ты не знаешь, каково быть моей любовницей, – ответил он сладким тоном, – потому что у любовниц более активная роль.
Кендра наклонилась вперед и оперлась локтями о стол, словно сидела в классе.
– Расскажи мне об активном образе жизни в качестве твоей любовницы. Ты станешь меня унижать? Буду ли я сидеть в роскошной тюрьме, пока ты ходишь с подружками на вечеринки?
Она не казалась особенно расстроенной такой возможностью, и Бальтазару это очень не понравилось.
– А тебе какое дело?
– Я спрашиваю не ради себя. – Она холодно улыбнулась ему. – Меня беспокоит твой ребенок. С другой стороны, тебя, возможно, не волнует, что наша дочь вырастет, ненавидя тебя. Ненавидя то, как ты обращаешься с ее матерью и, что еще хуже, публично унижаешь свою семью. Хотя разве твой отец не был таким человеком? Наверное, твоему ребенку незачем надеяться на лучшее.
Это был такой убийственный выстрел, точный и смертоносный, что Бальтазар чуть не рассмеялся. Кендра застала его врасплох. Он не ожидал, что она будет ему противостоять. И теперь он расплачивается за свои предположения о том, что она всего лишь пешка.