Кендра остановилась напротив него, выглядя почти как призрак. Но Бальтазар знал, что она соткана из тепла и солнечного света даже в темноте.
– Я думала, что ты уже на полпути в Нью‑Йорк, – сказала она.
Ему хотелось заворчать, но он сдержался.
– Я планировал туда улететь.
– И все же ты здесь.
– Да, я здесь, – согласился он.
Она внимательно посмотрела на него. Бальтазару хотелось понять, о чем она думает. Но еще больше ему хотелось подобрать слова и рассказать ей, что с ним случилось. Объяснить, что она с ним сделала.
Но все его признания казались ему неадекватными, когда Кендра смотрела на него так открыто, словно он ничем ей не навредил.
– Тебе следует бежать от меня, малышка, – произнес он. – Бежать с воплями.
– А какой в этом смысл? – спросила она и улыбнулась. – Это очень маленький остров, и я не хочу утонуть.
Он нахмурился в ответ на ее легкомысленные слова. Кендра подошла ближе к нему и положила руки ему на грудь.
И Бальтазар стал безоружным.
Он взглянул на ее руки, на одной из которых были кольца, надетые во время венчания сегодня утром. Внезапно до него дошло, что он, не задумываясь, надел белые брюки и белую рубашку.
Они оба были в белом.
Словно это могло компенсировать их разногласия.
Но сильнее всего его поразило ее прикосновение. Оно фактически сломило его, если в нем осталось хоть что‑нибудь, что можно было сломать.
– Я же сказал, что я твой враг, – сурово ответил он. – Как только я узнал, кто ты, я думал только о том, чтобы уничтожить тебя, Кендра. Ты должна это знать.
– Я знаю. – Ее губы улыбались, но золотистые глаза смотрели на него со стальной решимостью. – Ты мой муж. И отец моего ребенка. И я не хочу быть уничтоженной, Бальтазар.
– Ты сделала выбор? – спросил он, неосознанно прижимая ладонями ее руки к своей груди.
Он понимал, что не должен искушать себя. Он этого не заслужил. И она тоже.
– Я хочу сердиться на тебя, но не могу, – сказала она ему почти торжественно. – Я хочу оправдать поведение своего отца, но не могу. Я старалась придумать оправдания, но у меня их нет. По правде говоря, я не удивилась, узнав, как он поступил с твоей матерью. И с тобой. Я разочарована, но не удивлена.
– Не прощай меня, Кендра, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Не надо так быстро меня прощать. Ты не представляешь, какая тьма живет во мне.
– Об этом я уже знаю, – ответила она, удивляя его. – Я понимаю, что у тебя на душе, Бальтазар. Я знаю твою ярость и жажду мести. Я знаю твою отчужденность и твое прикосновение. И я могу искренне признаться тебе: ты не сможешь сделать ничего, чтобы я бросила тебя. Иначе я бы уже плыла на материк.