– Ах вот ты где.
Она вздрогнула от звука голоса Данте.
– Я знал, что найду тебя у лошадей.
Данте выглядел совершенно равнодушным. Бросив трость, чтобы войти в стойло, он прислонился к стене, чтобы сообщить ей:
– Смотри, никакой палки. Я вылечился. Теперь ты можешь отправляться домой.
– На парашюте? – уточнила она.
Он рассмеялся.
– Еще слишком рано отказываться от трости, – заметила она. – Я уже предупреждала, что завтра тебе будет больно, если ты перенапряжешь ногу.
Данте легко пожал плечами:
– Не волнуйся. Я оставил трость снаружи, чтобы не напугать Мун.
– И тебе нравится доводить меня.
Данте почти стал серьезным.
– Меня радует, что нога почти не болит. Тебя можно назвать волшебницей.
– Я предпочитаю работать до тех пор, пока не буду уверена, что улучшение будет иметь продолжительный эффект. Я очень осторожно отношусь к первым признакам перемен.
– Скажи мне, как ты сохраняешь такое самообладание?
– Это мне дается сложно из‑за твоих подзуживаний. Что касается лечения – тебе предстоит еще больше терапии… и боли.
– Звучит заманчиво.
– Я думала, ты предпочитаешь слышать правду.
– А ты?
От его взгляда щеки Джесс вспыхнули еще ярче.
– Я так понимаю, ты пришел сюда, чтобы увидеть Мун?
– Я здесь и для того, чтобы увидеть тебя.
– И?..
– Я кое‑что забыл тебе сказать.
– Что я уволена? – сухо предположила она.
– А зачем мне это делать, если нам нужно добиться успеха? – Данте пристально посмотрел на нее. – Медленно, но верно.
Он все еще имел в виду свою ногу?
– Медленно, но верно, – согласилась она.
– Итак, мы помирились?
Джесс напряглась, когда Данте оторвался от стены. Когда он подошел ближе, она почувствовала, как его жар окутал ее.
– Я просто хочу поблагодарить тебя, – успокоил Данте.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она повернула голову не в тот момент, и их губы встретились.
– Ты в порядке? – спросил он, наконец отступая.
– Конечно, я в порядке. Нет нужды благодарить меня. Это моя работа.
– Ты очень хорошо делаешь свою работу, – заметил он спокойно. – А теперь пора пристегнуться для приземления, – оживленно добавил он.
«Ты можешь повторить это еще раз», – подумала Джесс, сдерживая неуместное веселье, когда темный взгляд Данте задержался на ее лице.
– Поторопись, – сказал он. – Мы приземлимся через несколько минут.
Его равнодушный тон был крайне необходим. Она была не в его вкусе. Если бы его небрежный поцелуй не доказал этого, в любом журнале она могла бы увидеть, что Данте увлекался гламурными женщинами.
Отправляясь искать место, чтобы пристегнуться, Джесс изумилась, когда Данте сделал то же самое. Она уже решила остаться с лошадьми, поэтому была готова помочь конюхам, как только самолет приземлится.