– Не прикасайся! – завопила я.
– Это больно лишь поначалу, – ласково прошептала она. – А потом… Станет хорошо. Не страшно. В тебе останется лишь любовь, Лея. Не противься этому. Свет поглотит твое тело, и ты станешь Светом. Только им…
Я в ужасе уставилась на ее лицо. Сквозь него я видела зависшего в безвременье Шариссара. Я хотела смотреть на него, чтобы было не так страшно, но заставила себя сосредоточиться на странных белых глазах Искры.
Наверное, я ужасная дрянь, но я совершенно, до колик и икоты не хотела жертвовать собой и становиться бесплотным Светом! В конце концов, я просто не могла себе этого позволить, ведь у меня есть Незабудка!
– О, не волнуйся, – утешила Искра. – Магистры позаботятся о твоей сестре. Скорее всего, она станет одной из хранительниц.
Я снова дернулась, пытаясь оторвать ладони от черного гранита. И вновь бесполезно.
– Как тебя зовут? – в отчаянии выкрикнула я, пытаясь остановить ее приближение. Задержать. Отсрочить. – Как тебя зовут? У тебя же было имя?
Она вновь качнула головой.
– Я больше не помню его. Меня зовут Искра. И я отдаю тебе, Элея, это имя. Носи его вечность.
Я закричала, когда ее ладони прикоснулись ко мне. Мерцание охватило кончики моих пальцев, поползло по рукам, плечам и груди, охватывая все мое тело. Еще миг, и я вспыхнула, словно ярчайшая звезда, и в то же мгновение время вновь вернулось. Капля крови упала с клыков Шариссара, и он одним движением столкнул двух магистров. С воплем те полетели в клубящийся туман, за грань миров, и исчезли. Еще миг, и сильные руки сомкнулись на мне, отрывая от золотоволосой девушки.
– Лея!!! – он зарычал, прижимая меня к себе, но я его почти не чувствовала. Я видела, как зверь бьет хвостом, оставляя на мраморе глубокие вмятины, как его когти вспарывают борозды, а крылья двигаются с такой силой, что в тишине этой комнаты закручивался маленький смерч. Мое тело болталось в его руках бесчувственной тряпкой, словно маленькая кукла в лапах чудовища. Сквозь собственное сияние я видела, что Искра стала совсем прозрачной, а потом просто растворилась. На ее губах все еще была печальная улыбка, а потом на месте, где она стояла, не осталось ничего.
И меня разорвало от боли. Тело и сознание поглотил Свет, такой всеобъемлющий, что я не могла его выдержать, не могла с ним справиться!
– Не смей… умирать! – с яростью зарычал Шариссар. Слова были почти непонятны, это был странный полурев-полувой, но я их угадала. Я видела, что он обжигается о мою светящуюся кожу, его шерсть вспыхивала и тлела, оставляя черные ожоги, но раны срастались, хотя наверняка причиняли ему сильную боль. И он не отпускал, не давая мне провалиться во тьму.