И я хотела большего. Я хотела его. Целиком и полностью. Я хотела ощутить его тяжелое тело на себе, почувствовать, какой он горячий и сильный. Хотела, чтобы он прижимал меня к полу и двигался, оставляя на мне следы своих поцелуев. Или укусов – все равно. Я хотела вогнать ногти в его спину и не отпускать от себя мучительно долго.
И повинуясь этому желанию, я потянулась к его одежде, путаясь в кожаных ремешках и костяных пуговицах. Он вновь целовал мои губы, если это требовательное и жадное облизывание можно отнести к поцелуям.
– Лея… – его вздох был похож на стон. – Ты – безумие…
Взгляд Шариссара стал совершенно диким, а я провела ладонью по его коже, там, где была расстегнута рубашка, и прижалась губами. Я забыла о том, где мы, обо всем забыла, отдаваясь его терзающим губам и ласкающим рукам.
Он втянул со свистом воздух, отодвинулся на миг, от чего я протестующе застонала, а Шариссар бросил на меня взгляд, полный неконтролируемого желания. Он скинул парху, через голову стянул рубашку и дернул кожаные полоски на штанах. Его глаза не отрывались от моего лица, губы были сжаты, словно он изо всех сил пытался сдержать свое хриплое дыхание. Но я все равно его слышала. И мне это нравилось.
Я прошлась взглядом по его полуобнаженному телу, понимая, что тоже дышу с трудом. У него было много шрамов – на широкой груди, на рельефных руках, на напряженном животе. Мне хотелось прикоснуться губами к каждому из них. Несколько знаков чернели на его теле, и я ахнула, поняв, что они выжжены на коже, словно тавро. Два – на боку под правой рукой, один – на левой, словно браслет. Множество горизонтальных линий на предплечьях и самый большой символ – на левой стороне груди, багровый, словно нарисованный кровью.
Этот мужчина был безумно красив. Его кожа была смуглой, а тело воина казалось вылитым из бронзы, таким же совершенным, литым, жестким и сильным.
Шариссар приблизился, облизнулся по-звериному. И толкнул меня, припечатав к полу. Прижал мои ладони к доскам, и я ощутила вожделенную тяжесть его тела. Темный сделал движение вверх-вниз, словно потерся об меня всем телом, и я сделала то же самое, вызывая его рычание. И притянул меня еще ближе к себе. Хотя ближе, казалось, уже было невозможно, мы и так сплелись телами, языками, губами и пальцами, прикасаясь друг к другу, пробуя на вкус, изучая, лаская и сжимая до потемнения в глазах, до боли и хрипов!
– Да… – выдохнула я, закусывая губу и прогибая спину.
– Мрак тебя забери, кошечка, – зарычал Шариссар. И повторил хрипло, задыхаясь: – Забери тебя Мрак…