– Ой, какой кошмар, – пискнули в углу комнаты. – А почему ее в бассейне нашли?
– Потому что она бежала с закрытыми глазами и упала туда. А плавала Нина плохо, к тому же глаза жгло, вот она и утонула.
– Юла, ты это видел, плавда?
– На этом история не закончилась! – перебил Юрка зашумевших ребят. – Этот случай попытались поскорее замять, чтобы не поднимать шумиху, смену сократили, всех разослали по домам, но слухи-то все равно разошлись! Пионеры и вожатые, которым приходится по ночам бывать у бассейна, в определенное время – в три часа и семнадцать минут – видят над ним голубоватое свечение. Оно висит в воздухе ровно четыре минуты, а потом улетучивается, будто от порыва ветра, в сторону корпусов со старшими отрядами. И именно в эти ночи там происходят странные вещи – наутро кто-нибудь просыпается, вымазанный зубной пастой: то на щеках, то на лбу. И всегда это только один человек – самый большой шутник в отряде, и мазки такие непонятные, будто кто-то целится в глаза, но никак не попадает. А потом эти шутники рассказывают, что им всегда снится один и тот же сон. Они слышат плеск воды и чувствуют, как их лица гладят чьи-то пальцы. А потом мягкий девичий голос зовет: «Пойдем побалуемся, у меня есть зубная паста…» И ни у кого не возникает сомнения, что это дух девочки Нины Бобыль бродит в такие ночи по лагерю и ищет, с кем поиграть. Говорят, Нина специально выбирает самых проказливых – с ними весело, но одновременно она хочет отомстить за себя. Поэтому сначала зовет играть, а потом намазывает пастой и топит. Хочет попасть в глаза, но не может, потому что слепая.
– Юр, но ведь Нина ищет виновников только в старших отрядах, – заметил Саша.
– С чего ты это взял? – возмутился Юрка. – Думаю, что теперь может и к вам наведаться, раз вы тут веселье планируете. Так что будьте осторожны с зубной пастой!
– Она правда может выжечь глаза?
– А ты, Сань, Нину позови, она придет и проверит…
– О-ой!
– То-то же! И зарубите себе на носу, что никогда и ни за что нельзя мазать глаза, нос, уши и волосы. – Юрка поднялся с кровати и потянулся, хрустнув позвонками.
– А почему нос и уши? – спросил Олежа.
– Олеж, ну сам догадайся – паста засохнет, дышать нечем, а из уха не выковырять. Ладно. Пойду-ка я Володю поищу, куда-то он запропастился. Обещаете лежать смирно и не пакостить?
– Обещаем!
Юрка направился к двери, но остановился у кровати Саши, сунул руку ему под подушку.
– Вот это я все равно лучше заберу, – сказал он, вытащив тюбик пасты. – От греха подальше.
– Да забирай, все равно я передумал. Не пойду никого мазать… пока… – пробурчал толстяк.