Но им все время что-то мешало. Почти целый день выпал из-за той самой Юли из пятого отряда, которая страшно хотела к родителям. У нее случилась такая истерика, что ее пришлось успокаивать обоим вожатым, педагогу Ольге Леонидовне и медсестре. А к вечеру Володя вымотался так сильно, что Юрка отпустил его вместо посиделки спать.
Второй выпавший день был родительским. Вдвойне обидно то, что прошел он сумбурно и быстро. А ведь Юрка, сказать по правде, ждал его не меньше, чем все остальные ребята. Вот вроде бы мама только обняла, как уже начался отрядный концерт. Только погуляли по лагерю, как уже обед. Только поиграли в «ручеек», как опять покормили. Только мама в команде с другими мамами затеяла соревнование по прыжкам в резиночки – взрослые против девчат, как уже пришла пора прощаться.
Всем, и взрослым, и детям, казалось, что они и парой слов не успели перекинуться с родными, Юрка не исключение, только про театр рассказал. Хотелось поделиться радостью, что он познакомился с замечательным парнем Володей и подружился так крепко, что теперь не знал, как без него и дня прожить. Мама бы, наверное, обрадовалась такой новости – наконец сын одумался, общается не с какой-нибудь шпаной, а с настоящим комсомольцем. Но Юрка раскрыл рот и смутился, не зная, как правильно передать свои чувства и как вообще охарактеризовать их.
А что еще говорить маме? Кормят сытно, но не очень вкусно? Будто она сама не знает, как и что бывает в лагере.
Перед тем как сесть в автобус, мама чмокнула Юрку и осторожно спросила:
– Ты уже с кем-нибудь подружился из девчат? Ни с кем меня не познакомил…
– Вот Ксюша, ее приглашу потанцевать, – ответил Юрка, сконфуженно тыкая пальцем в Змеевскую. Ему стало очень неловко. Мама ни разу до этого не говорила с ним о девушках.
К вечеру вымотался теперь он. Юрка, конечно, спать не пошел, но корпеть над сценарием ни желания, ни сил не было. И они с Володей просто сидели на каруселях и болтали о всякой всячине.
Зато за проведенное вместе время они успели подружиться по-настоящему и иногда даже делились друг с другом личным. Но чаще они не болтали, а раскладывали тетради и бумажки на колени, склонялись над ними и начинали мозговой штурм. По крайней мере, пытались его начать.
– Так… «борьба», «борьба»… – Володя задумчиво грыз ручку, проговаривая каждый звук и как бы смакуя «р». – «Бор-р-рьба»…
– Бой, битва. – Юра выдал пару синонимов и подавил чудовищный зевок.
Сегодня они засиделись. Солнце палило особенно сильно, Володя прятался в тени растущей рядом с каруселью черемухи и не высовывал оттуда своего – в чем Юрка убеждался раз от раза – красивого носа. Сам же Юрка весь день не снимал любимой импортной красной кепки. Его лоб вспотел, застежка больно давила на затылок, но Юрка стойко терпел неудобства, боясь даже в тени получить солнечный удар.