Спаситель – это надежда на защиту от хтонического ужаса. Призрачная надежда. Спаситель – это уверение, что уберечься от накатывающегося зла можно только в Нём. Спаситель – это убеждённость, что мир есть юдоль горя и скорби, а иначе никак и быть не может.
Нет!
Это не так!
Круг возводимых Хедином чар сомкнулся.
Времени «бросать последние взгляды» у Познавшего Тьму уже не осталось. Он просто привёл в действие тщательно выстроенный каскад, вливая в него разом всю силу, какую только мог: и свою собственную, и отданное Ракотом с Сигрлинн.
Из перемолотого магией тёмного праха вокруг Спасителя вырвались хрустальные плоскости, словно листы исполинской книги, кажущиеся такими хрупкими и бессильными. Правда, в них не было ни грана льда, стекла, камня или чего-то ещё из мёртвых стихий.
Зато были лица, счастливые, радостные, улыбающиеся. Мать обнимала смеющуюся девочку с огненно-рыжими волосами; отец клал руку на плечо сыну, впервые поразившему цель из небольшого, по руке, лука.
Хедин вдруг замер сам. Эти лица…
Он узнал их тотчас. Он знал, кто это.
Сила текла сквозь Познавшего Тьму, текла с болью, словно отдирая старые, заскорузлые от высохшей крови бинты. Рушились барьеры и преграды, возведённые в самые первые дни его Поколения; он видел свой клан, свой град, отца и мать, сестёр и братьев.
И все они смотрели сейчас на него, смотрели взыскующе, но без упрёка, лишь с той самой лёгкой печалью, что так искусно имитировал Спаситель; только здесь эта печаль была искренней, идущей от самого сердца.
Мы потеряли тебя, вздыхала мать.
Ты ушёл во тьму, и шаманы не смогли тебя вернуть, кивал отец.
Нам было плохо без тебя, признались сёстры.
Ты был старшим, ты защищал и оберегал нас, сказали братья.
Мы давным-давно умерли, но в тебе, в твоей памяти – мы живы. Ты не забыл нас – тебя заставили забыть. Тебя изменили, сделали орудием, Великим Пределом, разделительной чертой меж светлым и тёмным, тяжёлым и лёгким, холодным и горячим. Но ты не изгнал нас из себя, из своих воспоминаний. Мы были и есть часть тебя. И, наверное, именно поэтому ты так настойчиво искал иные пути – потому что помнил нас, даже не отдавая себе в этом отчёта.
Хедин, словно заворожённый, глядел на сменявшие одна другую сценки на хрустальных плоскостях. И сами эти плоскости сдвигались, сжимали Спасителя, поднимались всё выше, распускались удивительным прозрачным цветком; натыкаясь на его лепестки, распадались невесомой пылью ангелы, их бесполезные сейчас мечи исчезали бесследно.
Где-то далеко за спиной гремела битва, подмастерья, Древние Боги, маги Долины встретили мёртвую орду грудь на грудь; они продержатся, осталось совсем-совсем немного, подумал Хедин.