Он спешит к группе спешившихся мужчин в длинных шинелях, они о чем-то говорят, бурно жестикулируя, часть конников быстро уезжают, трое остаются, достав карту. Аноха возвращается.
— Не нужны вы, благородия, новой власти, — с грустью сообщает Аноха. — А нам — тем более, чего вас волочить туда-сюда. Берите вон лопату, могилку себе по очереди ройте. Для себя же всегда половчее, добротнее сделаешь, чай, не для соседа стараешься…
Своим бойцам Аноха приказывает:
— Ежели дернутся — бейте, пускай так валяются…
Крайнего, Мартынова, отвязывают от столба, суют в руки лопату. Капитан, взглянув в небо и перекрестившись, начинает копать. Солдаты курят, равнодушно наблюдая, как скользят по глине босые ноги Мартынова. К тому же ему разбили очки, и он ковыряет мокрый грунт почти на ощупь. Опустив в яму лопату и прикинув, что глубина подходящая, он снова крестится. Пытается объяснить что-то осоловелым мужикам:
— Я ухожу туда, где больше хороших людей, чем здесь. А вот вы не ведаете, что творите. Как же вы жить потом с этим будете…
Щелкает револьверный выстрел. Пуля попадает в бок Мартынова, тот падает и сучит ногами на краю ямы.
Аноха выплевывает окурок в могилу:
— Патронов мало, так закапывай…
В голос стонущего капитана ногами трамбуют в яме и забрасывают пластами глины.
Аноха крикнул:
— Следующий, зовет заведующий!
Ведут Курилло, дают в лопату. Подпоручик, демонстрируя покорность и готовность копать, вдруг молниеносно поворачивается и наносит лопатой точный косой удар по шее солдата-изувера, почти отделив голову от туловища. Подпоручик бежит к лесу, скользя босыми ногами по глине и поминутно падая. Аноха вскидывает револьвер, пуля точно бьет между лопаток убегающего, по белой рубахе расплывается кровяное пятно. Курилло падает на колени и валится лицом в грязный снег.
Аноха кивает головой:
— Этому шустрому пусть ротмистр яму роет. И себе заодно…
Солдат подходит к столбу, к которому привязан Гуляков, и перерезает ножом веревку на его руках. Раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но не успевает: ротмистр неуловимым движением перехватывает у него нож, взмахивает им, солдат хрипит, вытаращив глаза и зажимая рукой горло — между пальцев бежит, пузырясь, кровь.
Гуляков вскакивает на стол, хватается за перекладину вверху, обнимает ногами шею другого набежавшего солдата, делает быстрое стригущее движение ногами, и шейные позвонки с хрустом прелого хвороста ломаются.
Завидев неладное, с опушки леса спешат трое комиссаров, путаясь в полах шинелей и на ходу доставая револьверы.
Движения тренированного тела выверены и быстры. Кошкой спрыгнув со стола, Гуляков в три длинных прыжка преодолевает расстояние до оставшихся из всей компании Анохи и еще одного солдата. По пути, не сбавляя хода, подхватывает торчащий в бревне топор и точным броском посылает его в спину уже развернувшегося, чтобы бежать, солдата. Издав утробный булькающий звук, тот валится в наполовину засыпанную могилу Мартынова.