— Пойдемте, присядем.
Стул, предложенный Гулякову, зашатался, ножка подломилась, смотрительница конфузится:
— Простите, ради бога, тут все обветшало. Прислали нового директора под Рождество. Артиллерист без руки — бомбой оторвало. Говорю ему: давайте мебель хотя бы обновим для гостей, похлопочите. Куда там: у него то водка, то контрреволюция окружает. Но, вообще-то, человек добрый…
— Да, тяжелый случай. Ну, так все же — где Саша? Поймите меня: я места себе не нахожу: ни ее, ни ребенка, а мне на юг отбывать за тысячи верст.
Ангелина пытается закрепить на лапе динозавра коготь, болтающийся на одной ниточке:
— Александр Иванович, я сама ее редко вижу. Ходили с ней в литературный кружок. Пьяного Есенина один раз слушали. Потом перестали ходить. Она поработала в госпитале, но недолго. А сейчас — то дома, то еще где-то. А девочка с няней где-то в Мытищах, кажется, была.
Гуляков понемногу утрачивает остатки терпения:
— Ангелина, я не прошу подробностей. Вы мне… в общем и целом, вы мне правду скажите. С Сашей все в порядке? А с ребенком?
Ангелина в итоге оторвала коготь пресмыкающегося и почти прокричала:
— Ну не мучьте вы меня! Как же вы не понимаете… Эта революция всем руки выкрутила. Одни веру, долг и совесть на жизнь променяли, другие — на пайку. Бог им судья. Они думают, чаша сия их миновала, однако сегодня ты жив, а завтра страшно мертв: есть смерть как переход, а есть — как страшный уход. Но селедка кончится, и настанет расплата. Душа селедкой не питается. Я не знаю, что вам про Александру рассказать, не знаю…
* * *
Отдел ВЧК. Гуляков подходит к столу, за которым женщина в кожанке с папиросой во рту проштамповывает бумаги, производя грохот, как от полковой батареи.
— Здравствуйте. Как мне срочно разыскать женщину с ребенком? Александра Ильинична Гулякова. Или няню, с которой ребенок находится. Ребенку — годик.
— По месту жительства, как же еще. Если она совершила преступление, будем уже мы искать. А кто она вам?
— Жена.
— Сбежала, что ль?
— Уважаемая, вы всех встречаете оскорблениями? Я получил назначение, мне на фронт отбывать, а я дочь еще не видел!
Чекистка возмущена:
— Да что же тут оскорбительного! Время такое, товарищ! Все друг от друга бегают…