На пол встают босые ноги, мужчина тяжело отдувается, словно после тяжкого труда. Полноватое, хотя и еще крепкое тело, тело, бородка — Калюжный раздобрел и размяк.
Александра сидит в кровати спиной к стене, прикрывая коленями и ладонями грудь.
— Не смотри на меня, — равнодушно попросила она.
Калюжный хохочет:
— Стесняешься? Ну, конечно — на голую чужую жену глядеть нельзя, можно только иметь.
Александра вздыхает:
— Ну почему ты такой злой, испорченный. Словно тебя мучили воскресной школой, а сейчас ты спешишь доказать: а вот я какой на самом деле.
— Тебе плохо со мной? Или совесть заела? — Калюжный закурил, накинув халат на чресла. — Напрасно. Муж по Европам болтался, заявился на три дня, чтобы отдаться пролетариату, и снова сейчас уедет, чтобы сгинуть где-нибудь в пустыне. А ты — молодая еще женщина. Обычное дело…
— Всё так просто у тебя, Андрей. Как у хомячков весной…
Калюжный докуривает папиросу, сует окурок в стакан и идет в туалет. Закрывшись на щеколду, он достает из-за притолоки шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и закатывает рукав рубахи.
Женщина лежит в постели, свернувшись, прижав подбородок к коленям, и дремлет, снова проживая тот день, как дурной сон.
…Александра безучастно сидит за столом, опустив глаза. Перед нею — фотография группы офицеров в парадной форме, в центре — счастливая пара новобрачных: она в подвенечном платье и Гуляков.
В дверях — два матроса в бушлатах, перевязанных пулеметными лентами. Рядом с Александрой стоит Калюжный в кожаном плаще и грязных сапогах. Опирается кулаками на стол и бросает ей в лицо отрывистые слова:
— Вы — образованная женщина, доктор, а изображаете дурочку дворовую. Ладно, поясню короче. Если появится ваш муж, вы должны поддержать его в решении служить в Красной армии. Говорите ему, что хотите: что боитесь, что сами стали большевичкой из идеи, что бабка нагадала. Я с вашим супругом курсантские щи хлебал. Если он не с нами, то он — враг: умный, опытный, опасный. И вы должны помочь нам. Да, у вас ведь сестра еще есть, музейщица. Хотите, я для нее экскурсию по подвалам Лубянки проведу? Она почерпнет много новых знаний. И, кстати, если будете проявлять упрямство: революция может решить изолировать вашего ребенка от такой неразумной матери и воспитать в здоровом коллективе детского дома…
Александра рыдает. Калюжный в дверях надевает фуражку, ждет, когда выйдут матросы, возвращается к столу и кладет перед побледневшей Александрой бумажку.
— Александра Ильинична, здесь адрес квартиры. Это на углу Дегтярного и Тверской. Жду вас там завтра, ну, допустим, часов в восемь вечера. Для профилактической беседы…