В квартире этой 4 жилые комнаты. Жители 3-х из них состоят между собой в каких-то степенях близкого или дальнего родства (в их числе и В. А., о которой я уже написал здесь выше), в последней же из этих комнат живет не состоящая с ними в родстве старая женщина, три тетради дневника которой, переданные ею мне при посещении этой квартиры, здесь прилагаю. Изучение этого дневника, предпринятое мною уже после указанного посещения, полностью подтвердило вынесенное мною сразу после указанного посещения заключение и, считаю, его полностью обосновывает: изоляция В А. в сумасшедший дом, если судебно-медицинская экспертиза признает ее психически ненормальной, или если она здорова, то по приговору районного народного суда в исправительное заведение для преступников за систематическое многолетнее издевательство, травмирование и лишение нормальных условий социалистического общежития остальных жителей этой квартиры (в том числе детей, подростков и ветеранов труда — пенсионеров, живущих здесь) только и может, считаю, сейчас кардинально улучшить, оздоровить обстановку в этой квартире, что необходимо сделать немедленно.
Общественный инспектор-воспитатель ДКМ при ЖЭК-8
О. Распопов».
Директору Академии ПАУК от машинистки Осталовой А. П.
Заявление
В связи c крайне неблагоприятной обстановкой, сложившейся в нашей квартире и особенно обострившейся на протяжении последних двух лет, я чувствую, что я значительно теряю свою работоспособность и не в состоянии так, как это нужно и как бы я хотела, выполнять все то, что требуется по работе. Это объясняется тем, что я могу работать только дома, так как я не могу оставлять без присмотра своих трех старушек — 86, 81 и 80 лет, — одну глухую и двух почти слепых, — и своих сыновей, а дома я сейчас почти полностью лишена возможности спокойно работать. В связи с этим я вынуждена подать заявление об уходе по собственному желанию, дав Вам возможность подобрать сотрудника, который бы полностью мог количественно выполнять запросы Вашего учреждения.
Прошу меня уволить по собственному желанию.
«Не сообщайте ему день суда, — наказывает сыновьям Осталова. — Из-за своего стремления к объективности дядя Лева может наговорить лишнего». Мальчики не говорят и в понедельник идут втроем: они и Анна. Мариана Олафовна все принимает слишком близко к сердцу, и ей этот вечер может дорого обойтись. У Кати наверняка будет истерика, и на неделю она окажется выбитой из колеи. Софья Алексеевна, по всеобщему мнению, впала в детство, да и глухая. О Невенчанной и говорить нечего — панически боясь Варвару, она живет у знакомых. Они идут втроем.