Вечерами Дима подолгу просиживает в туалете. Нет здесь шума комнаты. Людей. Один. Сам с собой ведет он мысленные беседы. Забывшись, обретает голос. Играет. Стены, не крашенные давно, сплошь в выбоинах, которые служат укрытиями воинам, а воинами становятся клочки газет. Черные — целиком «плохие». Белые — «хорошие». Со шрифтом — неопределившиеся. Расположив отряды на своих ляжках и в складках одежды, Осталов начинает баталию. Бумажки трутся в пальцах, обозначая ранения. Мальчик отрывает от них по кусочку. Победители, «наши», конечно, запихиваются до следующего боя в щербинки на стенах: Поверженные, «не наши», сыплются в пасть унитаза и смываются напором воды. Так вам. Так!
Комната. Она большая и неизученная. Нагромождение мебели. Книг. Сколько открытий совершаешь, передвигаясь по ней! Брусок, ограничивающий движение двери, — это же целый остров. На нем может поместиться несколько пуговиц — героев твоей игры в пиратов. А розетка вентиляции тут же, на полу, в другом углу? Под ней томятся неведомые мученики.
Пространство между печкой и стеной вмещает братьев обоих. Они затаиваются в нем. Софья Алексеевна запрещает: «Заснешь или застрянешь — задохнешься. Один мальчонка...» Финал таков, что родители в дверях, а за печкой — посиневший мальчонка.
Пожар же может зародиться от печки. Выпадет уголек, закатится, а дым повалит — все растеряются, засуетятся, выскочить не успеют. Так же коварна электропроводка. Старая, коричнево-черная, с гусеницами пыли, она может загореться вдруг целиком. Тогда решай, куда бежать?!
Телевизор, радиола, пылесос, настольная лампа и прочие приборы от сети в состоянии не только убить током — воспламениться. На кухне — газ. Мало того, что им ничего не стоит задохнуться, если газа накопится много, — произойдет взрыв. «Погубишь всю квартиру». Крайне опасна духовка. Зажечь ее трудно и опасно. Из Осталовых решается на это только Катя. Или зовут Льва Петровича. Духовка сама собой способна затухнуть. «А газ-то идет!»
Вода. Если кран крутить небрежно — он сорвется, и жидкость хлынет — не остановишь. «Затопишь весь дом. А если где-то ниже этажом дети? Захлебнутся. За потоп матери будет не расплатиться». А если горячая, то пар проникнет в электропроводку и произойдет то ли замыкание, то ли всеобщий пожар.
Пользование уборной требует осторожности. При засорении «основного колена» содержимое не только осталовского гальюна, а системы всего дома попрет из их унитаза. Тут уж держись!
«Доуго ли?! Один встанет другому на плечи, третий на него. Вот и готово! — так рисует Софья картину ограбления квартиры. На третьем этаже. Сама же, будучи глухой, по лаю Джипки идет отпирать дверь и, формально спросив: «Кто там?» — тут же, не дожидаясь символического ответа, гостеприимно распахивает дверь, а если Анна долго не возвращается, подходит к перилам, где, облокотившись, перевешивается вниз и на каждое действительное или мнимое движение бодро спрашивает: «Анна! Это — ты?»