Кто-то еще добавил бутылку к запасам виски, но теперь это Lagavulin – торфянистые пары застревают у меня в горле. Военные истории продолжаются: чем дольше мы сидим, тем слезливее становимся. Я встаю, чтобы пойти в туалет, все еще уверенная, что я трезва, но ноги подкашиваются, и я валюсь Роберту на колени. Он помогает мне встать, смеясь и подталкивая вверх. Я медленно иду в женский туалет, но он кажется таким далеким, раньше я этого не замечала. Стены кружатся вокруг меня. Попав в туалет, я какое-то время сижу, спустив колготки к лодыжкам, закрыв лицо руками и надеясь, что, если зажмурюсь, голова перестанет кружиться.
– Элисон, Элисон? Ты здесь?
Это Хлоя. Я встаю, натягиваю колготки и отзываюсь:
– Да, я здесь. Сейчас выйду.
Уединение помогло мне немного прочистить голову. Глаза болят, и я вытаскиваю линзы. Перед глазами плывет, но, по крайней мере, жжение исчезло.
Хлоя ждет меня у раковин. Она обнимает меня, и я неловко обнимаю ее в ответ. Чуть ли не задыхаюсь от ее приторно-сладкого парфюма. Аромат сильный, но, привыкнув к нему, под всем этим я чувствую запах самой Хлои, кислый пот, словно она не мылась несколько дней. Я нежно отстраняюсь. Только Богу известно, как сейчас пахну я. Порывшись в сумке, я достаю очки и надеваю их.
– Ужасно, это просто ужасно, – говорит Хлоя.
Я киваю.
– По крайней мере, он не страдал, – замечает она. – Все произошло быстро. Но вот бедный машинист…
Я пытаюсь не представлять себе эту сцену снова.
– Но мы должны быть храбрыми и продолжать жить. Он бы этого хотел.
Об этом мне сейчас думать легче.
– Ты рассказала Мадлен? – спрашиваю я и удивляюсь, как четко звучат слова.
– Да, она ужасно подавлена. – Хлоя смотрится в зеркало, наносит помаду и затем поворачивается ко мне с тем, что должно считаться улыбкой. Это скорее оскал-ухмылка, и я вижу, каких усилий она ей стоит. Я не комментирую следы помады на ее зубах. – Она хочет прийти и поговорить с нами как можно скорее.
– Хорошо, – отвечаю я.
– Я приведу ее в офис, и, возможно, мы сможем предварительно все обсудить. – Она вытирает нос. – Боже, я выгляжу ужасно. – Хлоя пальцами стирает помаду с зубов.
– Все очень сложно…
Я сама поворачиваюсь к зеркалу, сдвигаю очки на лоб и пытаюсь стереть остатки макияжа, забившегося в поры и морщинки на лице. Мои глаза такие же красные, как и у Хлои. Их голубизну скрывают слезы, волосы прилипли ко лбу. Я поворачиваю кран и брызгаю водой на лицо, отчаянно желая понять, смогу ли я вообще проснуться, избавиться от тупой боли, засевшей во лбу.
– Это так грустно… он мог столько всего еще сделать, у него было ради чего жить. Ну, только если бы он лучше себя контролировал. Фатальный недостаток. Он был таким хорошим начальником, вскоре я должна была стать полноправным партнером.