– Даже не знаю, когда все пошло наперекосяк. То есть… понимаю, вы думаете о тех таблетках. Я же видела, какое лицо у вас было, когда я о них рассказывала.
– Простите, я не хотела… – лепечу я.
– Ну конечно, нет. Но, как я говорила в тот раз, стороннему наблюдателю понять сложно. Эдвин всегда умел принимать оптимальные решения. Особенно поначалу… – говорит Мадлен, глядя мне за плечо. Я продолжаю отрезать, прожевывать, глотать, только бы не нарушать ее спокойствие. – Он частенько перегибал палку и все решал за нас. За меня. И я не возражала, даже с облегчением вздохнула: кто-то наконец взял все под контроль. Я очень любила его, очень хотела сделать счастливым. Делать его счастливым получалось не всегда. Я частенько прокалывалась. – Мадлен снова делает паузу и пьет вино.
– В каком смысле прокалывалась? – уточняю я, когда пауза затягивается.
– Я не умела нормально готовить. Я плохо заботилась о его клиентах. Я даже себя правильно подать не могла. Наверное, я была слишком молода и не понимала, что требуется и что для меня это работа так же, как для Эдвина. Как его продолжению, мне следовало стараться, иначе я его подводила.
– Когда вы его подводили, что-нибудь случалось? – спрашиваю я.
– Эдвин очень сердился… Но опять-таки по моей вине. Я злоупотребляла его терпением – плохо готовила, плохо одевалась. Неудивительно, что он сердился. И я на его месте сердилась бы.
– Мадлен, а когда Эдвин сердился… что он делал? – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно и ровно.
Мадлен поднимает левую руку и поворачивает ладонью ко мне. Лишь посмотрев на нее пару секунд, я догадываюсь, что́ она мне показывает. Левый мизинец выгнут, как коготь.
– Он не выпрямляется. С тех самых пор, как… – Мадлен не договаривает.
– С тех пор, как что? – тихо спрашиваю я.
– У меня подгорело мясо. Ужин устраивался для одно го из основных клиентов Эдвина и его супруги. Эдвин объяснял, что они очень разборчивы и питаться привыкли в самых лучших местах… Я сказала, что еду лучше заказать, но Эдвину хотелось окружить их настоящим английским гостеприимством…
– И что?
– Я напортачила. Слишком много выпила. – Мадлен смотрит на свой бокал, смеется и делает большой глоток. – Мясо подгорело. Меня подташнивало. Мы заказали доставку. Я думала, что все прошло нормально, но когда гости уехали… В тот вечер я напилась так, что боль почти не чувствовала, а вот наутро…
– Мадлен, что он сделал? – спрашиваю я.
Мадлен выдерживает паузу и делает глубокий вдох:
– Эдвин взял мою руку и гнул палец назад, пока он не сломался.
Я складываю ладони вместе, начисто забыв про стейк: