– Все в порядке? – спрашиваю я, глядя на его стиснутые зубы.
Патрик смотрит на меня, словно из дальней дали, потом его лицо светлеет.
– Да, да, все в порядке. Одна клиентка бесится. Я посоветовал ей признать вину, и она не рада. Сама знаешь, какие они, клиенты. А у тебя самой все нормально? Это не одно из тех сообщений, которыми тебя донимали?
– Нет, это от моего мужа. Те сообщения какое-то время не приходят. С тех пор, как мы с тобой разговаривали в последний раз.
– Это хорошо. Прости, что я не был достаточно… отзывчивым. – Последнее слово Патрик произносит особенно четко и ясно.
– Не переживай. Я просто испугалась, и все.
– Ну, конечно, ты испугалась. Слушай, Элисон, давай попробуем еще раз? Любым способом?
Сперва я не знаю, на что решиться. Потом представляю себе Карла и Матильду – их лица рядом друг с другом. Очень аккуратно, очень хорошо представляя, что делаю, я складываю их, прячу в коробочку и убираю в самый дальний уголок сознания.
Я протягиваю руку, и Патрик ее берет.
– Ты занят сегодня после обеда? – спрашиваю я.
– Теперь нет, – отвечает он и притягивает меня к себе.
– Не уходи! – просит Патрик, держа меня за руку.
– Нужно. Не хочу рисковать.
– Чем рисковать? Ты же сказала, они уехали. – Патрик садится в постели и берет меня еще и за другую руку.
Я отстраняюсь:
– Мне лучше уйти. Можно запросто встретиться завтра.
– Завтра я могу быть занят, – угрюмо говорит Патрик.
– Решать тебе.
Я встаю с кровати, на которую присела поцеловать его на прощание. Уходить не хочется, но уже почти одиннадцать вечера. К нему в квартиру мы приехали в три, а из постели вылезали каждые пару часов – только в туалет, а в случае Патрика еще и сбегать на кухню за вином и хамоном иберико. У зеркала я поправляю волосы и стираю тушь, въевшуюся в морщины под глазами.
– Я пошутил. Разумеется, занят я не буду. Почему бы тебе не приготовить мне ужин у себя дома? – предлагает Патрик.
Я быстро оборачиваюсь. Прежде Патрик не проявлял интерес к моей жизни вне работы, запрятав ее в дальний отсек, примерно как я сегодня Карла и Матильду. Он даже ничего не говорил о растяжках, знаке моего материнства.
– Ужин у меня? У меня дома? – беспомощно повторяю я.
– Да. Я же для тебя готовил. Теперь твоя очередь. Да и почему бы и нет, раз твои уехали?
Причин я могу назвать множество, даже не знаю, с чего начать. Одно дело – это сосуществовать, параллельно жить с Патриком и с Карлом. Совсем другое – сопоставлять два курса. Патрик будет есть из наших тарелок и пить из наших чашек… Он увидит фотографии Матильды, наше с Карлом свадебное фото – в ту пору мы еще могли касаться друг друга. От этой мысли по коже у меня бегут мурашки, волоски на руках встают дыбом. Я снова поворачиваюсь к зеркалу и суечусь, чтобы потянуть время.