– Думаю, мысль не самая удачная, – в итоге говорю я, чувствуя, как неубедительно звучит мой ответ.
– Мысль прекрасная. Ты видела меня дома, теперь я хочу увидеть тебя. Элисон, я хочу узнать тебя поближе. Со всех сторон. Я ведь даже не знаю, умеешь ли ты готовить. Мы с тобой больше года трахаемся, а ты мне еще ни разу яйцо не сварила.
Патрик вылезает из кровати, подходит ко мне и обнимает.
– Вряд ли варка яиц как-то относится к нашим отношениям, – парирую я.
– А если я хочу этого?
Его голова рядом с моей, его подбородок у меня на плече… Патрик улыбается мне в зеркало, и я сдаюсь. Тепло его взгляда резко контрастирует с презрением, которое я чувствую от Карла, поэтому соблазн слишком велик. Я с удовольствием приготовлю для того, кто не станет пренебрегать моей стряпней.
– Если мои впрямь уехали, то да, – говорю я. – Давай я завтра окончательно тебе скажу, ладно?
Патрик поворачивает меня лицом к себе и обнимает по-настоящему:
– Да, конечно, хорошо. Сообщишь мне, где и когда. Кстати, я всеядный.
– Готовлю я так себе, ни на что особо не надейся.
– А вот об этом позволь судить мне.
Патрик целует меня, я целую его в ответ до тех пор, пока не становится ясно, что дело снова идет к постели. Я отстраняюсь:
– Мне пора домой. Я завтра тебе позвоню.
– Жду не дождусь. – Патрик целует меня еще разок, но после этого отпускает.
Когда я возвращаюсь, дома никого нет. Впервые с рождения Матильды я осталась одна. Кидаю пальто на перила лестницы и оставляю сумку на колесиках у двери. Потом иду наверх переодеться, захожу в комнату Матильды и сажусь на ее маленькую кровать. Дочь забыла дома розового слона – игрушку, которую я подарила, когда ей исполнилась неделя. С тех пор она с ним не расставалась. До этого момента, судя по всему. Присмотревшись, я понимаю, что мех уже не такой пушистый, а набивка свалялась в комочки. Подношу игрушку к лицу, и меня чуть не тошнит от затхлого запаха, похожего на прокисшее молоко. Меня так и подмывает засунуть слона в стиральную машину, пока Матильды здесь нет и возразить она не может, но я подавляю это желание – все и так кажется слишком хрупким, чтобы еще за ее спиной красть у игрушки ее сущность. Я кладу розового слона обратно на подушку.
Потом задергиваю все занавески в доме и выключаю свет, проверив, что задняя дверь закрыта. Обычно этим занимается Карл. Я в некоем замешательстве, словно хожу по комнате со сломанными тормозами. Но меня будоражит мысль, что я покажу Патрику мой дом. Мне хочется, чтобы ему все понравилось, чтобы он лучше понял меня, увидев названия книг на полках. Я переставляю некоторые из них, задвигая серию «Сумерки» на задний ряд и вытаскивая вперед Диаза и Пелеканоса и «Пятьдесят оттенков темноты» Барбары Вайн. Какое-то время я смотрю на нашу с Карлом свадебную фотографию – она хорошая и нравится мне, хотя мой подбородок лучше смотрится под другим углом.