Грустные мысли отвлекли Гену и начало разговора он пропустил. Но и дальше понять ничего не удавалось.
– Карботитановые жиклеры, три штуки, элероны из синткупрумина, шесть пар, – диктовала Ксения.
Ассистентка возразила:
– Синткупруминовых нет. Только плексикупруминовые. Они более современные и…
Ксения перебила:
– Вот именно, современные. У вас же антикварная лавка. Мне нужен антиквариат, а не просто подержанные детали.
Хозяйка лавки потупилась:
– Приношу извинения. Синткупруминовые поступят только через месяц. И цена на них, к сожалению, – она очень убедительно прижала планшетик к груди, – будет выше, чем в прошлый раз. Дефицитный товар. Только поэтому я взяла на себя смелость предложить более поздний аналог.
Наконец, заказ был сформирован. Получено обещание, что все доставят, как обычно на космопричал в седьмой ангар.
Выйдя на улицу, Гена тут же спросил:
– Это что мы сейчас делали?
– Покупали запчасти для Джо.
– А кто это Джо?
– Мой корабль.
Ого, у нее и свой собственный корабль под рукой. «Кто же ты, любимая моя Ксения? Дочь, внучка, жена какого-нибудь сенатора Альянса или воротилы из глубин фронтира, или ты сама королева контрабанды? Я ведь не знаю о тебе ничего. Я много говорил про свою работу. Ну, то, что имею право рассказать. Про возможность удлинить срок человеческой жизни, про летальные аллели, которые в просторечии иначе как геном летальности и не зовут. Про то, как это будет здорово, жить триста лет и дольше, в перспективе почти вечно. Ты слушала, мне казалось, с интересом. А сама? Что ты рассказала мне, русалка? Я даже не знаю, откуда тебя принесло на Диону. Что-то невнятное, про еще не освоенный мир. «Ты рейнджер?» – спросил я. Ответила: «Типа того. Я присматриваю». И мне хватило. Но разве рейнджеры мотаются по космосу на личных кораблях?»
– А почему ты покупаешь антикварные запчасти, твой Джо такой старый? Купила бы новый.
Он надеялся услышать что-то вроде: «Да ну, откуда деньги? Этот мне от бабушки достался. Донашиваю». Но Ксения, вдруг встав посреди улицы, резко повернулась к нему, глаза ее изумрудными буравчиками ввинтились ему в лицо.
– Скажи, Гена, у тебя друг есть? Ребенок, брат, жена? Любимый человек?
Он совсем не ожидал этого: при чем тут жена. Инга… Вот про Ингу он не рассказывал. Это его многолетняя боль. Лишь сейчас позволившая себе уйти.
– Друг есть. И любимая…
– Джо для меня, как все вместе. Преданность и любовь.
И он не спросил, чья любовь: корабля к ней, или ее к кораблю, как к живому, как к человеку.
– Джо имеет право на те детали, к которым привык.