— За Синицына! — воскликнул командир.
Раздались выстрелы, снаряды полетели в сторону врага.
— За Семена Степановича!
И снова оглушительный залп.
«За Синицына!» Этот возглас я слышал не раз, когда орудия линейных кораблей, крейсеров, эскадренных миноносцев били по врагу. Семен Степанович Синицын, известнейший на флоте офицер-артиллерист, пал смертью храбрых в бою с фашистами.
Но тогда я ничего не знал о революционном подвиге прапорщика. Я стал искать друзей и знакомых Синицына. И вот что мне рассказал его друг, старый большевик-подпольщик, участник штурма Зимнего Василий Спиридонович Кузнецов-Ломакин.
Семнадцатый год, ночь на 25 октября. На кораблях учебно-артиллерийского отряда, стоявших в Биорке, что недалеко от Выборга, до рассвета горели огни: матросы ждали приказа Кронштадтского Совета о походе в Петроград на помощь восставшим рабочим.
— Пушки на «Верном» готовы? — тихо спросил Кузнецов-Ломакин прапорщика Синицына.
— Полный порядок!
Василия Кузнецова-Ломакина и Семена Синицына связывала многолетняя дружба. Оба начинали матросами-комендорами, оба с 1912 года числились в списках политически неблагонадежных. Большевика Кузнецова-Ломакина за революционную работу в конце шестнадцатого года посадили в тюрьму, потом отправили в штрафной батальон. Только после февраля семнадцатого года комендор вернулся на флот.
Косо посматривали офицеры-монархисты на Синицына, только прицепиться не могли. К тому же удивительно талантлив был этот простой мужик из-под Твери. Лучше его никто не шал корабельные пушки. А как мастерски он обучал молодых матросов!
Унтер-офицер Синицын очень хотел учиться артиллерийскому делу, но где там — происхождение не позволяло. Лишь после того, как скинули царя, ему позволили сдать экзамены на звание прапорщика.
И вот настал последний, решающий…
Утром 25 октября был получен приказ: выступить «в полном боевом снаряжении в Петроград для защиты революции».
На палубах забурлил бушлатный поток. На митинге по предложению большевиков решили послать в столицу учебный корабль «Верный» с десантным отрядом в 160 человек. Командиром назначили Кузнецова-Ломакина.
— В помощники прошу Синицына! — сказал Василий.
— Согласны! — раздались голоса. — Наш человек!
«Верный» вышел в море.
Нелегким был этот рейс. Контрреволюционно настроенный командир корабля несколько раз пытался повернуть назад — то якобы рулевое управление отказало, то машины капризничают. В кубриках ядовито и зло шипели затесавшиеся в состав команды меньшевики и эсеры, они стращали матросов казацкими нагайками; эти были способны на всякую пакость. Еще перед походом они вдруг начали выгружать артиллерийские снаряды на баржу: у корабля, мол, недопустимо увеличилась осадка…