Договорам посвящена значительная литература, и в большинстве случаев обычно говорят о «четырех» договорах. На самом деле из архивов было извлечено два договора: 911 и 944 гг. Лингвистический анализ договоров И.И. Срезневского, до сих пор остающийся наиболее убедительным, показал разный язык этих договоров, в том числе и отличие их языка от языка собственно летописного текста. Правда, язык договора 944 г. ближе к языку летописи, но подлинность договорного текста удостоверяется смешением двух «противней» («равно другого свещания»): русского и византийского.
В данном случае нас интересует отраженное в договорах представление о «Законе Русском» — нормах обычного права русов. Сам факт существования «Закона Русского» предполагает если не записанные установления, то очень четко определенные правила общежития и правовые нормы. Эти нормы подчеркнуто и принципиально отличаются от византийского законодательства. С одной стороны, нормы «Закона Русского» предполагают кровнородственные принципы «кровь за кровь, смерть за смерть» — равное наказание за равное преступление. С другой стороны, в этом законе присутствует весьма терпимое отношение к покушениям на собственность. Главное и принципиальное отличие — полное неприятие византийских норм наказания в виде членовредительства. Во всех случаях «Закон Русский» предусматривает только денежный штраф (в тройном размере по отношению к стоимости проступка). На фоне сурового византийского и европейского законодательств — это факт необычный. Более того, русское право, отраженное в договорах, проще и гуманнее не только византийского, но и франкского (и вообще западноевропейского) права.
Но «Закон Русский» начала X в. не сводим и к славянскому обычному праву — праву территориальной общины, в которой ясно просматривается приоритет «Земли». Договоры Руси с Греками знают одну категорию зависимого населения у русов — че-лядины, т. е. купленные или плененные рабы. Рабство у русов, видимо, отличалось от положения той же категории у славян. У славян раб, холоп, челядин принадлежал всей общине. У русов челядины были собственностью отдельных индивидов. Но при этом имелись в виду все-таки представители социальных верхов, а потому неясно, каково было устройство рядовой кровнородственной общины русов.
Для уяснения истоков своеобразия «Закона Русского» необходимо расширить круг привлекаемых источников, как восточных, так и западных. Так, восточные источники отмечают, что в случае несогласия спорящих сторон с решением правителя-судьи спор у русов решается