Глава XVIII
ПАН СМОЖЕТ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ?
Гипця постучала в дверь, из-за которой тут же донеслось сначала пронзительное тявканье целой собачьей своры, а затем послышался громогласный призыв: — Влезай!
Гипця робко приоткрыла дверь и за скопищем обрадованно завилявших хвостами четвероногих увидела Толуся Поэта, который, как и в прошлый раз, располагался на надувном матрасе. Придерживая на коленях зеркальце, он большими ножницами подправлял свою рыжую бородку, не переставая декламировать чьи-то стихи. Зрелище это производило странное и вместе с тем комичное впечатление. Гипця почувствовала, что вот-вот разразится неудержимым смехом. А Толусь, даже не взглянув на нее, продолжал с воодушевлением декламировать. Закончив строфу, он щелкал ножницами, и клочки рыжих волос слетали с бороды на белую рубашку. Гипця тихонько хихикнула.
— Что там такое? — внезапно спросил Толусь.
— Простите… — робко начала Гипця.
— Не мешать! — громыхнул Толусь и вернулся к своим стихам. Кончив декламировать, он отложил ножницы и обратил к Гипце отуманенный поэзией взор.
— По какому делу? — громогласно вопросил он.
Гипця хорошо помнила, что с Толусем Поэтом требуется весьма деликатное обхождение, ибо у него чувствительная поэтическая душа, и приступила к делу очень осторожно.
— Какие замечательные стихи! — восхищенно произнесла она.
— Это поэма Константы Ильдефонса Галчинского. Прекрасные стихи, не правда ли?
— Изумительные, — подтвердила девочка. — И вообще мне кажется, что у пана сегодня хорошее настроение.
— В общем и целом, хорошее.
— Прекрасно. У меня для пана кое-какие новости. Только прошу покрепче держаться за матрас и не волноваться. Пан сможет не волноваться?
Отложив в сторону зеркальце, Толусь расчесал пальцами бородку и подобрал под себя ноги, отчего фигурой своей стал напоминать складной нож с оттопыренным лезвием.
— Что тебе нужно? Говори скорей, пока у меня действительно хорошее настроение.
Громко сглотнув от волнения, Гипця продолжила:
— Допустим, что нашелся черный зонт…
Толусь мгновенно распрямился, словно подброшенный пружиной. Когда он встал, голова его почти касалась потолка.
— Где этот зонт? — взволнованно закричал он.
— Я сказала: допустим, что нашелся…
Толусь Поэт схватил Гипцю за плечи и легонько встряхнул.
— Так что же дальше, если допустить, что нашелся?..
— Пан будет сильно нервничать?
— Глупая ты! Я буду радоваться.
— Значит, допустим, что сначала он нашелся, а потом допустим, что его кто-то украл.
Толусь Поэт воздел руки вверх.
— Сейчас, сейчас… постараюсь успокоиться. — Усевшись на матрас, он положил ноги на подоконник, удобно вытянулся и прикрыл глаза руками. — Теперь можешь продолжать, — поникшим голосом проговорил он.