Детвора восхищенно зашепталась. Пани Шротова еще шире развела руки, словно собираясь обнять Кубуся.
— Одну минуточку, уважаемая пани, — остановил он ее. — Сначала мне хотелось бы получить абсолютно точные данные. — Кубусь ловко вытащил из кармана блокнот и, раскрыв его на чистой странице, записал: «Дело Креци». Потом, перейдя на официальный тон, произнес: — Когда это случилось?
— Только что, прошло минут пять. Кубусь бросил беглый взгляд на часы.
— Значит, в десять сорок, — уточнил он, записывая, и вежливо спросил: — Как долго вы пробыли в магазине?
— Не помню.
— Это очень важно.
— Ну, скажем, пятнадцать минут.
— Пятнадцать минут, — аккуратно вывел Кубусь в блокноте. — Порода собаки?
— Длинношерстная такса.
— Ее возраст?
— Еще и годика нет, бедняжка.
— Окрас?
— Коричневая с подпалинами.
— Особые приметы?
— Очень любила сладкое.
— Какой на ней был ошейник?
— Кожаный с серебряными накладками.
— А поводок?
— Обычный. Кожаный ремешок.
— Благодарю. — Кубусь с треском захлопнул блокнот и успокаивающе улыбнулся. — Пожалуйста, не волнуйтесь. Еще до вечера постараюсь привести к вам Крецю. — Он вежливо кивнул, как подобает воспитанному человеку, после чего с весьма загадочным видом удалился в сторону четвертого корпуса.
Рыжая Казя повернула свою конопатую мордашку к пани Шротовой.
— Вот видите, я же говорила, что Кубусь Детектив все вам уладит.
Пани Шротова проводила Кубуся загоревшимся взглядом.
— Дай бог, чтобы все у него получилось! Такой милый мальчик!
Глава III
В ПОХОД ЗА КРЕЦЕЙ
У четвертого корпуса Кубусь завернул за угол и посмотрел вверх на третий этаж, где на одном из балконов бушевало пламя красных пеларгоний. Он заметил торчавшую между прутьями балкона старую поломанную выбивалку для ковров. Это означало, что Гипця дома.
Кубусь обрадовался, ему хотелось как можно скорее поделиться свежей новостью со своей помощницей. Вложив два пальца в рот, он свистнул — дважды коротко и один раз протяжно. Сигнал прозвучал, и на балконе показалось маленькое лукавое личико Гипци.
— Чао! — приветствовала она Кубуся.
— Чао! — откликнулся тот.
— Что нового?
— Спускайся вниз, узнаешь.
— Не могу, я учу урок.
— И сейчас зубришь? Да ведь каникулы!
— Английский. Сегодня последний раз занимаюсь с пани Баумановой. А что случилось?
— Выходи, расскажу.
— Подожди! — Гипця втянула на балкон выбивалку и, положив ее на цветочный поддон, мгновенно исчезла в комнате. Ее каблучки застучали по ступенькам лестницы, и тут же из входных дверей выбежала невысокая и подвижная как ртуть девочка. В тесно облегающих темно-синих джинсах она выглядела издали форменным мальчишкой.