— Он сделал это, так как знал: я не возьму у него денег. И он не ошибся. Если бы он сразу признался мне, что пишет мне письма под именем кузена Майкла, я бы пожелала знать и остальное. Узнав, что он замыслил месть, я вычеркнула бы его из своей жизни и никогда больше не заговорила с ним.
Шарлотта подняла голову и посмотрела на сочувственно улыбающуюся Амелию.
— Ты понимаешь, что говоришь, милая? — воскликнула Амелия. — Ты же защищаешь его. Должно быть, ты не так уж злишься на Дэвида, как тебе кажется.
Это-то и беспокоило Шарлотту. Каждый раз, когда в ее душе закипал гнев, она вспоминала выражение лица Дэвида в кабинете мистера Бейнса. Вспоминала, как он резко отзывался о кузене Майкле. Неужели он уже тогда испытывал чувство вины?
Но хуже всего было то, что Шарлотта никак не могла забыть, как нежно он ласкал ее в доме Стоунвилла. Да, Дэвид не говорил ей о своей любви, но она читалась в каждом его поступке — в том, как он защищал ее от Притчарда, уговаривал перенести школу в другое место, предлагал свои деньги…
— Я уже не знаю, что чувствую, — призналась Шарлотта, и ее глаза вновь наполнились слезами. — А теперь он уехал из города, и я даже не могу поговорить с ним, чтобы понять это.
Амелия обняла подругу.
— А по-моему, ты все хорошо знаешь. Просто не хочешь этого признать. Мне кажется, ты уже простила Дэвида. — Немного отстранившись, Амелия взяла руки подруги в свои. — А еще мне кажется, что ты по-прежнему любишь его.
Шарлотта печально смотрела на подругу. Неужели она права? Возможно. А иначе как объяснить, что ей так плохо без Дэвида? Что при мысли о том, что она больше никогда его не увидит, сердце начинает болеть так, словно в него всадили нож?
Да, Дэвид лгал ей все эти годы и манипулировал ею, но он оставался ей другом. Очень добрым другом.
Амелия сжала руки подруги.
— У тебя есть письма, которые он писал под именем кузена Майкла?
Шарлотта кивнула.
— Сыщики забрали у мистера Бейнса оригиналы, но копии сохранились у меня — все до одной.
— Возможно, тебе стоит поискать в них указание на то, какие чувства испытывает к тебе лорд Керквуд. Я знаю, он играл придуманную им же самим роль, но сомневаюсь, чтобы ему было под силу скрыть свою истинную сущность от женщины, которая ему небезразлична.
— Или от женщины, которую он тайно ненавидит.
— В самую точку. Ты говоришь, его гнев просыпается всякий раз, когда он вспоминает о прошлом. Это должно прослеживаться и в его письмах. Возможно, если прочитаешь их снова, ты сможешь понять, на кого именно он злится — на тебя или на себя самого. — Амелия вскинула бровь. — И если ты забудешь на время о своем желании придушить его за ложь, то, возможно, разберешься и в собственных чувствах.